Когда начнется война за воду. Какие страны мира начнут войны за пресную воду? Дон на сухом пайке

Если человек здоров, он может больше месяца выжить без еды, а вот без воды и семи дней не проживет. Тут все зависит от того, в каких условиях оказался индивид. В жаркой пустыне достаточно одного дня, чтобы умереть от обезвоживания. Но не обязательно отправляться в пустыню Сахару, чтобы испытать жажду. Во многих странах питьевая вода уже стала дефицитом. И не секрет, что рано или поздно из-за нехватки этого ценнейшего ресурса начнутся войны.

На Земле воды достаточно, но далеко не все водоемы пригодны для питья из-за растворенных в них солей. Пресная вода составляет лишь 2,5% от общего объема природного запаса этого сырья, что эквивалентно 35 млн. м 3 . При этом основная ее часть находится в труднодоступных местах, таких как подземные моря и ледники. Приблизительно 0,3% от общего количества пресной воды человечество может использовать для своих нужд.

Вода, пригодная для питья, распространена неравномерно. Например, 60% населения Земли проживает в Азии, а воды на этих территориях всего лишь 36% от мирового ресурса. Нехватку пресной воды в той или иной степени испытывает около 40% всего населения планеты. Каждый год жителей на Земле становится больше на 90 млн. человек, в то время как мировой объем водного ресурса не растет. Дефицит воды становится все более и более очевидным.

Пресная вода используется не только для личных нужд человека. Она также необходима для развития сельского хозяйства, энергетики и промышленности. Рассмотрим АЭС, мощность которой составляет 1 млн. кВт. Сколько она потребляет воды за год? Оказывается цифра довольно внушительная — 1,5 км 3 !

Чтобы произвести тонну стали, нужно израсходовать 20 м 3 водного ресурса. На изготовление тонны ткани тратится 1100 м 3 . Хлопок, рис и многие другие культуры в процессе выращивания тоже нуждаются во внушительных объемах воды.

В росте дефицита питьевой воды виновато, прежде всего, само человечество. Пресные источники постоянно загрязняются. Каждый год люди загрязняют до 17 000 м 3 поверхностной воды. Регулярно происходят утечки топлива, смывание с полей различных ядохимикатов и удобрений, свою лепту вносят городские и промышленные стоки.

Большая часть рек на планете истощена и загрязнена. У людей, проживающих на их побережье, возникают тяжелые заболевания, а сливы химических отходов в водоемы приводят к тяжелым отравлениям. Но реки не только загрязняются, они стремительно мелеют из-за нарушения водного режима. Верховые болота осушаются, леса на побережье и водосборе вырубаются. То тут, то там возникают различные гидротехнические сооружения. Вот и превращаются небольшие реки в жалкие ручейки, или вообще пересыхают, словно их и не было.

Потепление усугубит проблему

Резерв пресных вод, который можно было бы направить в сельское хозяйство и промышленное производство, приближается к нулю. Встает извечный вопрос: что делать? Можно заняться очисткой сточных вод. В этой области уже появился свой лидер – государство Оман. Здесь водное сырье, использованное на 100%, подвергается очистке и применяется вторично.

К 2030-му году потребление воды может увеличиться в несколько раз, и около половины населения ощутит дефицит водных ресурсов. Глобальное потепление еще больше усугубит ситуацию. Климат резко меняется, нехватка воды начинает ощущаться и в развитых странах. Например, на юго-западе США наблюдалась невероятная засуха, вызвавшая нехватку воды в целом ряде городов и населенных пунктов. Через пять лет из-за дефицита воды в Африке может начаться миграция миллионов человек.

Растаявшие ледники оставят европейские реки без подпитки. Аналогичный процесс может произойти и в горных областях Афганистана, Вьетнама, Китая. Таким образом, могут появиться два засушливых пояса, где жить уже будет невозможно. Один пройдет от Японии и Южных территорий Азии до Центральной Америки, другой захватит острова Тихого океана, основную часть Австралии и южную часть Африки.

Люди гибнут за воду

В истории человечества постоянно возникали конфликты из-за воды. По мнению экспертов, в недалеком будущем войны из-за водных ресурсов начнутся снова. В конце 70-ых годов прошлого века Египет угрожал Эфиопии бомбардировкой из-за дамб, которые она сооружала в верховьях реки Нил.

В 1995-ом году несколько политиков заявили, что в 21-ом веке войны начнутся не из-за нефти, а из-за воды. Если взглянуть на карту, то можно убедиться, что многие реки проходят через территорию нескольких государств. И, если одно государство построит на реке плотину, то другое сразу начнет испытывать дефицит водных ресурсов.

В 20-ом веке уже закладывались основы для возникновения «водных войн», а как обстоят дела сейчас? Тоже не самым лучшим образом. Например, верховья рек Евфрат и Тигр находятся на территории Турции. Это своеобразное государство самостоятельно приняло решение о строительстве пары десятков плотин и почти такого же количества водохранилищ и ГЭС. Сколько воды будут получать после реализации этого проекта расположенные ниже по течению Сирия и Ирак, Турцию очевидно не волнует.

Естественно, оба эти государства начнут выражать свое недовольство. Ну, и что? В настоящий момент они ослаблены кровопролитными войнами, а Турцию надо уважать, потому что она – член НАТО. Шансов на восстановление справедливости у Ирака и Сирии практически нет, а у Турции появляется возможность оказывать давление на эти страны – захочет, добавит объем поступающей воды, захочет – снизит.

А вот Казахстан не стал молчать и выразил свое недовольство водными проектами Китая. Пекин намерен увеличивать забор воды из реки Или. А ведь эта река пополняет озеро Балхаш на 80%, и без нее водоем быстро обмелеет.

Возможные мировые водные конфликты (из доклада ООН)

Бассейны более чем 260 мировых рек разделены между двумя или несколькими странами, и при отсутствии четких договоренностей или институтов изменение этих бассейнов может вызвать серьезные осложнения в межгосударственных отношениях.

За последние 50 лет отмечены 507 «водных» конфликтов, 21 раз дело доходило до военных действий. ООН обращает внимание на конкретные бассейны, которые могут стать объектами споров в ближайшие годы. Наряду с привычными «яблоками раздора» — озером Чад и реками Брахмапутра, Ганг, Замбези, Лимпопо, Меконг, Сенегал, — в докладе ООН о мировых водных конфликтах упоминаются Аракс, Иртыш, Кура, Обь.

Особо сложилась в , бедных водой. В четырех бассейнах (Арал, реки Иордан, Нил, а также Тигр и Евфрат) уже пытались делить воду, угрожая силой. Когда в 1975 году построенная в Сирии с помощью СССР дамба перекрыла Евфрат, Ирак двинул войска к границе, и лишь вмешательство ООН предотвратило войну. В 1990 году Ирак оказался на грани войны с Турцией, когда та уменьшила сток Евфрата. В 1994 году египетские войска вошли в Судан, чтобы обеспечить контроль над Нилом, из которого пьет почти весь Египет. Вскоре Египет и Судан объединились против Эфиопии, решившей увеличить забор воды из Нила. В 2002 году Израиль угрожал применить военную силу против Ливана, если тот построит плотины в верховьях Иордана.

В Калифорнии и Саудовской Аравии запасы грунтовых вод иссякнут в ближайшие годы. В прибрежных районах Израиля вода в колодцах и скважинах уже сейчас солона на вкус. В Сирии и Египте крестьяне бросают свои поля, потому что почва покрывается коркой соли и перестает плодоносить. Мир опять поделился: на тех, у кого воды еще много, и тех, у кого она уже заканчивается. Марокко, Алжир, Тунис, Судан, Йемен, Оман, Саудовская Аравия, Иордания, Сирия, Ирак — все они уже заявили о своем недовольстве положением водных дел и готовности отстаивать свое водное право с оружием в руках.

Северная Африка

Алжир, Египет, Ливия, Марокко, Судан, Тунис, территории Испании (Сеута, Мелилья, Канарские острова) и Португалии (Мадейра).

Серьезным источником конфликтов в Африке является опустынивание. Суданские кочевники, отступая перед песками Сахары, гонят скот на территорию, населенную оседлыми жителями. Земледельцы справедливо негодуют, когда их урожай вытаптывается и поедается скотом бедуинов. Но конфликт приобретает характер еще и расового и межконфессионального, ведь земледельцы в основном негры, исповедующие христианство (либо с недавних пор, либо еще со времен Эфиопской империи, где христианство было главной религией), а кочевники - арабы или арабизированные чернокожие - мусульмане. Немало среди оседлого населения и язычников - тех, кто верит в духов предков и поклоняется животным, а согласно догмам ортодоксального ислама такие язычники должны быть обращены в веру пророка или уничтожены. ООН в данном случае бессильна, поскольку не способна остановить пустыню, то есть устранить первопричину конфликта.

Прогноз на ближайшие пять-десять лет для этого региона - катастрофа: миллионы погибших, расширение очагов войны, распад ряда государств, включая Судан, усиление анархии на территории таких стран, как Сомали /Е.Сатановский, президент Института Ближнего Востока, 2008/ .

В Северной Африке, которая является частью Ближнего Востока, спокойно будет лишь до тех пор, пока у власти остаются прежние лидеры. Но в Ливии, Алжире, Египте власть в руках уже достаточно пожилых людей, с их уходом в этих странах неизбежно усилятся исламисты. Если бы это были такие исламские фундаменталисты, как в Турции, мир мог бы не опасаться угрозы исламского терроризма. Но поскольку к власти будут рваться радикалы, все может быть гораздо хуже.

На проблему растущего исламизма накладывается также проблема нехватки воды. Даже протянувшийся вдоль Нила Египет испытывает трудности с чистой питьевой водой. В Старом Каире воду нужно добывать, потому что на двухмиллионный Фустат нет ни одной водоразборной колонки. Брать же без последствий для здоровья воду из Нила, в который сливаются отходы всех мыслимых форм жизнедеятельности и производства, невозможно. Сам по себе Нил, точнее, расположенные на нем гидроузлы, - потенциальная причина военных конфликтов.

Египет зависит от стран, расположенных выше по течению, - Судана, Эфиопии - и малых стран в районе Африканских Великих озер. При президенте Насере под чрезвычайно жестким давлением заключались соглашения, по которым только египетские инженеры могли строить гидроузлы в Эфиопии и Судане. Но сегодня прежние договоренности уже не работают, а козыри - отнюдь не у египетских властей.

Среди потенциально опасных регионов особо выделяется район Нила. Экономика Египта почти полностью зависит от нильской воды, а 95% всего водотока приходит из других стран региона. На руку Египту в этом отношении играет этнический конфликт в Судане: занятым проблемой Дарфура властям этой страны не до масштабных гидротехнических проектов, а потому до поры до времени Египет может чувствовать себя в относительной безопасности.

Западная и Юго-Западная Азия

Абхазия, Азербайджан, Армения, Афганистан, Бахрейн, Грузия, Египет (только Синайский полуостров), Израиль, Иордания, Ирак, Иран, Йемен, Катар, Кипр, Кувейт, Ливан, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия, Сирия, Турция, Южная Осетия

Ближний Восток : Бахрейн, Египет, Израиль, Иордания, Ирак, Иран, Йемен, Катар, Кипр, Кувейт, Ливан, ОАЭ, Саудовская Аравия, Сирия, Турция

Все ближневосточные страны расположены в одной из наиболее засушливых частей планеты, где возобновляемые запасы воды резко ограничены. Арабский мир занимает 9% суши и вмещает значительное по численности население, занимая 5-е место по этому показателю. Водные же ресурсы его оцениваются всего лишь в 0,7% совокупных мировых запасов, а возобновляемые водные источники не превышают 1% мирового потенциала. В результате объем воды на душу населения здесь составляет в среднем 1,5 тыс. м 3 в год при средней мировой обеспеченности ею в 13 тыс. м 3 . К тому же из-за низкой эффективности арабских ирригационных технологий в сельском хозяйстве — основном потребителе воды — из имеющегося потенциала усваивается только половина.

Арабы бьют тревогу по поводу того, что в начале нового века нехватка воды может составить 130 млрд. куб. метров, притом что совокупная потребность в ней региона, по самым скромным оценкам, достигнет 220 млрд. куб. метров. Создается ситуация, когда нарастающий дефицит воды станет серьезным ограничителем экономического роста.

Проблема воды на Ближнем Востоке быстро интернационализируется /по данным А.А.Филоника — эксперта Института изучения Израиля и Ближнего Востока/ , превращаясь в серьезный фактор международной политики в регионе и объект разногласий в отношениях арабов с соседями и между собой.

Дефицит жизненного ресурса давно инициирует противоречия между Турцией, Сирией и Ираком, между Израилем, Сирией и Иорданией, в ходе которых муссируется тема несанкционированного забора воды Израилем из ливанских рек. Вода — больной вопрос между Египтом и Суданом, а если подходить к проблеме с расширительных позиций, то в данном случае число потенциально конфликтующих сторон может быть еще больше за счет присоединения африканских государств.

Если исходить из арабских позиций, то для них проблема поддержания водного баланса становится проблемой жизнеобеспечения, приобретая приоритет в рамках национальной безопасности. Между тем вопросы эти решаются трудно. С одной стороны, рост потребления воды вызывается экономическим развитием стран, контролирующих истоки рек. С другой — международные или национальные проекты упорядочения стока рек сопряжены с расходованием гигантских средств, мобилизация которых проблематична. Например, так и остается прожектом по экономическим и политическим мотивам турецкий проект «водоводов мира», который предусматривает подачу воды в разные части арабского мира и в Израиль .

Самые серьезные проблемы в арабском мире – продовольствие (привязанность арабов к внешним источникам продовольственного снабжения) и практически тупиковая ситуация с водообеспечением – могут спровоцировать конфликты разной степени интенсивности. Причем в центре окажется вода.

В оценках состояния и перспектив израильско-палестинского конфликта фактору воды мировые СМИ уделяют относительно мало места - они предпочитают говорить о терроризме, самоопределении палестинского народа, праве Израиля на безопасное существование. Однако водная подоплека конфликта не менее существенна. Большинство водотоков, снабжающих пресной водой Израиль, берут начало на территориях, захваченных в ходе шестидневной войны 1967 года. Это горный водоносный пласт на Западном берегу реки Иордан и Тивериадское озеро (Галилейское море), которое Израиль фактически превратил в свой внутренний водоем, захватив принадлежащие Сирии Голанские высоты.

Именно поэтому все разговоры о размежевании Израиля и Палестины, а также о возвращении захваченных в 1967 году территорий заканчиваются ничем. Учитывая, что за 40 лет, прошедшие со времени шестидневной войны, население Израиля утроилось, обеспечить водой 7 млн человек, утратив контроль над источниками пресной воды, практически невозможно.

Со своей стороны, Израиль как главный конкурент арабов по воде также обеспокоен положением с водными ресурсам. Его реакция на их сокращение привела к широкому применению водосберегающих технологий.

Примеры сотрудничества: Сирия и Ливан к 2001 г. утвердили договор о совместном использовании вод Эль-Асы.

Израиль выдвигает исключительно ёмкую программу использования водных ресурсов региона на паритетных началах с Иорданией и палестинской автономией и в общем проявляет готовность идти на урегулирование ситуации вокруг Голанских высот ради создания широкой системы сотрудничества в регионе, важным аспектом которого, безусловно, является безопасность в вопросах, связанных с водой.

Ныне предлагается много проектов для бесконфликтного решения водной проблемы. Они заслуживают серьезного внимания, поскольку им нет другой альтернативы. Они не лишены слабых мест, но козырь их в том, что они создают импульс для продуктивной деятельности, превращая антагонизмы в двигатели развития.

Отсутствие воды гораздо хуже отсутствия нефти. Сегодня критическая ситуация с водой сложилась и на Ближнем Востоке, и в тропических зонах - в Юго-Восточной Азии и Африке, не говоря уже о таких расположенных в пустынях и полупустынях странах, как Пакистан. Средний объем расхода воды по миру - 1000 кубометров на человека в год , а в Пакистане - пока 1250 , но незагрязненная промышленно-бытовыми стоками вода, которую можно пить, - уже дефицит. Сегодня на планете более двух миллиардов человек испытывают нехватку воды. Из них более миллиарда живут в условиях ее жесточайшего дефицита.

Для жителей богатых стран - Катара, Объединенных Арабских Эмиратов, Саудовской Аравии, Султаната Оман, Кувейта - власти запускают опреснительные заводы: в Омане такой завод соорудили израильтяне, а Россия сейчас предлагает построить подобный в Эмиратах. Несмотря на это, места, где существует проблема водного дефицита, - уже не отдельные точки на карте, а обширные территории, густо населенные людьми.

Из-за нехватки чистой воды можно прогнозировать, в частности, конфликт между Йеменом и Саудовской Аравией. Йемен уже испытывает недостаток воды, а население там растет опережающими темпами по сравнению с Саудовской Аравией. Через 10–15 лет людей в Йемене будет больше, чем в Саудовской Аравии, при этом уже сегодня даже на севере, в горах, достаточного количества воды нет. Люди вынуждены покупать ее по очень высокой цене. При этом Саудовская Аравия после 1973 года, с приходом в ее бюджет сотен миллиардов нефтедолларов, стала еще и одним из экспортеров зерна, хотя климат там вовсе не способствует выращиванию там пшеницы. Просто гигантские подземные запасы пресной воды, которые существуют в этой стране, выкачиваются и расходуются на амбициозные и чудовищные энерго- и водозатратные проекты. Так что межгосударственный «водный» конфликт может возникнуть очень скоро.

Конфликты вокруг водных ресурсов - между Турцией и Сирией, Турцией и Ираком, Ираком и Ираном - необходимо разрешать, и, скорее всего, это будет делаться военным путем. Очень сложный узел проблем - в Израиле и Палестине, где водный дефицит касается обеих территорий. При этом Израиль относится к числу энергосберегающих стран, являясь единственным из государств региона - за исключением нефтедобывающих монархий Персидского залива, - где высокие технологии работают на энергосбережение. В Израиле применяется капельное орошение, существуют очень жесткие штрафы за загрязнение источников. В Палестине же отношение к водным ресурсам абсолютно варварское. В Газе, например, скважины строились бесконтрольно, и водные слои были выкачаны до такой степени, что в них пошла морская вода. После этого о пресной воде можно было забыть. Но винить себя в катастрофах такого рода не принято - виноват всегда сосед.

Вряд ли обойдется без применения силы в Турции, которая еще недавно была избыточно богата водными ресурсами. Но уже в этом году, учитывая изменения климата, наступил водный голод в Анкаре! И теперь Турции нужен свой «поворот рек», чтобы столица имела запасы воды, необходимые для ее жизнедеятельности в привычном режиме. В течение пятнадцати лет будет пройдена условная черта, после которой на Ближнем Востоке может начаться не одна, а несколько «водных войн» /Е.Сатановский, президент Института Ближнего Востока /.

Восточная Азия

Китай, Монголия, Тайвань, Япония, КНДР, Республика Корея, Дальний Восток

Проблема водопользования в верхнем течении Иртыша пока не приняла острые формы, но уже осложняет отношения между странами-соседями. Исток Иртыша расположен на территории Китая, затем река течет по территории Казахстана и России. В конце 90-х годов власти Китая объявили о планах строительства канала в верховьях Иртыша для орошения испытывающих острую нехватку воды земель в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Казахские ученые быстро подсчитали, что после отвода вод на нужды орошения к 2020 году русло Иртыша на всей территории Казахстана и вплоть до Омска, где в него впадает река Омь, может превратиться в цепь болот и стоячих озер. А это будет иметь катастрофические последствия для экономики и экологии не только Казахстана, но и российских областей Западной Сибири.

Если канал, который китайцы строят в верховьях Иртыша, заработает на полную мощность, то Иртыш практически пересохнет вплоть до Омска, где в него впадает река Омь.

Попытки решить проблему дипломатическим путем пока ни к чему не привели. Китай противится подключению России к переговорам и настаивает, что проблема должна решаться на двусторонней основе - между ним и Казахстаном.

Ведутся переговоры: продолжающееся строительство водоотводного канала на территории Китая может привести к тому, что река Аргунь на территории России полностью обмелеет.

Южная Азия

Бангладеш, Бутан, Индия, Мальдивы, Непал, Пакистан, Шри-Ланка

Продолжительный и не менее кровопролитный конфликт, индо-пакистанский спор вокруг Кашмира, имеет к воде непосредственное отношение. Истоки практически всех рек, протекающих по территории Пакистана, в том числе главной водной артерии, Инда, находятся в Кашмире, и многие из них - на территории, контролируемой Индией.

Уже в первый год после провозглашения независимости обоих государств, весной 1948 года, Индия продемонстрировала своему соседу действенность «водного оружия», перекрыв снабжение водой каналов, орошающих поля в пакистанской провинции Пенджаб.

В 1960 году Индия и Пакистан нашли компромисс: они заключили договор о развитии бассейна реки Инд, согласно которому в пользовании Пакистана оказывались воды трех западных рек, питающих Инд, а в пользовании Индии - трех восточных. По этому договору Индия брала на себя обязательство не нарушать водосток рек, протекающих по ее территории, но определенных в пользование Пакистана.

Новое обострение водной проблемы произошло в начале 2005 года, когда Дели объявил о планах строительства гидроузла на реке Чинаб. Пакистан усмотрел в этом нарушение договора 1960 года, а мировые СМИ заговорили о том, что «водный удар» по Пакистану может оказаться даже более эффективным, чем ядерный (к тому времени обе страны уже обзавелись ядерным оружием). В конце концов дело было передано на рассмотрение Всемирного банка, который в начале 2007 года вынес свое заключение. Суть его держится в секрете, но обе страны расценили решение банка как свою победу.

Но наступившее затишье имеет временный характер. За годы независимого существования Индии и Пакистана количество пресной воды на душу населения в Индии сократилось почти в 3 раза - с 5 тыс. кубометров до 1,8 тыс., а в Пакистане - более чем в 4 (с 5,6 тыс. кубометров до 1,2 тыс.). Показатель в 1 тыс. кубометров считается критическим. Так что новое обострение не за горами.

Центральная (Средняя) Азия

Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан

Центральная Азия (по определению Юнеско): Монголия, Западный Китай, Пенджаб, Северная Индия, Северный Пакистан, северо-восточный Иран, Афганистан, районы азиатской России южнее таёжной зоны, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан

После распада СССР и обретения независимости республиками Центральной Азии многие природные ресурсы оказались по разные стороны границ, что привело к неэффективности использования старых правил распределения гидроэнергоресурсов. Возникла парадоксальная ситуация: вода, которая в регионе – один из важнейших стратегических ресурсов, продолжает оставаться бесплатной. В результате этот вопрос стал здесь одной из главных проблем: оказывая влияние на экономическое и политическое развитие стран, водные ресурсы превратились в серьезный фактор безопасности.

Аральское море вычерпано наполовину: Международный фонд спасения Арала обсуждает проблемы на уровне глав государств: собираются президенты Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана.

В Центральной Азии появились первые признаки грядущей полномасштабной войны нового типа – за воду /Журнал «Власть», № 37 от 24.09.2007 , www.kommersant.ru /. Первые столкновения между Таджикистаном и Узбекистаном уже начались в 2007 г.

Отношения между Таджикистаном и Узбекистаном и без того оставляют желать лучшего. Хотя обе страны являются членами одних и тех же региональных организаций - ШОС, ОДКБ, ЕврАзЭс, между ними действует жесткий визовый режим, транспортное сообщение крайне затруднено, а часть таджикско-узбекской границы и вовсе заминирована со стороны Узбекистана.

Нехватка воды превратилась в проблему для Узбекистана, Казахстана и Туркмении – стран, лежащих в низовьях рек Амударьи и Сырдарьи.

Таджикистан вынашивает амбициозные планы строительства целой серии ГЭС на реках Вахш и Пяндж, образующих при слиянии главную реку Центральной Азии - Амударью, и на реке Зеравшан - притоке Амударьи

Узбекистан возражает против строительства мощных гидроэнергетических сооружений в верховьях трансграничных рек региона. Ташкент полагает, что Рогунская ГЭС в Таджикистане и Камбаратинские ГЭС-1 и -2 в Киргизии после ввода в эксплуатацию негативно повлияют на водноэнергетический баланс и снизят объемы поступления воды в Узбекистан. Ташкент настаивает: прежде чем приступить к строительству больших ГЭС, необходимо заручиться согласием соседей, а также провести международную экспертизу под эгидой ООН.

Таджикистан и Киргизия, не первый год находящиеся в кризисе, не в состоянии оплачивать поставки энергоресурсов по мировым ценам и выход видят в развитии собственной гидроэнергетики. Зимой жители этих стран из-за нехватки энергии оказываются в невыносимом положении. Их президенты доказывают, что крупные ГЭС не ухудшат водоснабжение, поскольку, обладая крупными водохранилищами, обеспечат больший сброс воды в страны, лежащие внизу по течению рек, при этом еще Ташкент и Киргизия претендуют на некую компенсацию за накопление воды.

Основанием для такого требования послужил доклад Всемирного банка (ВБ) «О взаимосвязи водных и энергетических ресурсов в Центральной Азии» , в котором предлагается признать, что «стране, расположенной вверх по течению реки, необходима компенсация в денежной форме за услуги по накоплению воды, которую она обязана предоставлять, неся значительные затраты для своей экономики, а также предусмотреть в соглашениях суммы, оплачиваемые в денежной форме за услуги по накоплению воды».

Жесткое разделение стран Центральной Азии на две группы («за» и «против» строительства крупных ГЭС) ведет к региональному расколу. Попытки создать водноэнергетический консорциум провалились.

Таджикистан и Киргизия не в состоянии платить высокую цену за потребляемый узбекский газ, а Узбекистан за долги, не учитывая их положение, «давит» — отключает им поставки голубого топлива. У наиболее бедных стран региона – Таджикистана и Киргизии – в нынешнем положении лишь один выход: они должны развивать электроэнергетику, что помимо разрешения энергокризиса может еще и стать статьей наполнения бюджета. Противоречия по водному вопросу между центральноазиатскими странами уже столь глубоки, что без нейтрального посредника в виде Казахстана не обойтись.

В августе 2007 г. Таджикистан расторг соглашение с «Русалом» о строительстве Рогунской ГЭС. «Русал» не согласился с требованием Таджикистана построить насыпную плотину на проектном уровне 285 м, а затем поднять ее бетоном до 325 м. Увеличив высоту плотины Рогунской ГЭС на 40-50 м, Таджикистан получает возможность накапливать в водохранилище дополнительно порядка трех кубических километров воды, что приблизительно равно среднему стоку реки Вахш за 50 дней. А, значит, появляются дополнительные возможности для манипулирования объемами стока. Оставить же орошаемые земли ниже по течению без воды хотя бы на три дня - значит на корню погубить урожай стратегически важных для Узбекистана культур, прежде всего хлопчатника. И хотя на практике маловероятно, что Таджикистан решится на такое, возможность использовать регулируемый водосброс как инструмент шантажа безусловно сохраняется.

В советское время централизованное планирование позволяло сохранять баланс в отношениях богатых углеводородами Казахстана, Узбекистана и Туркмении с обладающими огромными запасами воды, но небогатыми полезными ископаемыми Таджикистаном и Киргизией. После распада СССР вторая группа стран оказалась в невыгодном положении: нефть и газ им пришлось покупать, а водой, поступающей с их территорий, страны, расположенные ниже по течению рек, пользовались бесплатно.

Активность таджикского президента по строительству цепи гидроузлов в верховьях рек, питающих Амударью, призвана ликвидировать этот дисбаланс. Эмомали Рахмон вынашивает грандиозные планы по превращению своей страны в ведущего экспортера электроэнергии. Он рассчитывает не только покрыть нынешний дефицит энергии в стране (в Таджикистане до сих пор нормой считаются периодические отключения электричества), но и освоить такие рынки, как Афганистан и Пакистан. Ресурсы для осуществления таких планов у таджикского руководства есть: по запасам гидроэнергоресурсов (300 млрд кВт ч в год) Таджикистан занимает восьмое место в мире, а по показателям на душу населения - первое.

Не отстает от Таджикистана и Киргизия, где находится большинство истоков другой великой реки региона - Сырдарьи. Несогласованность сброса воды из Токтогульского водохранилища уже не раз приводила к конфликтам с властями Узбекистана и Казахстана, требующими ограничить сброс в зимнее время и увеличить его летом. Доходило до того, что Ташкент грозил Бишкеку отключениями газа. Сейчас Киргизия пытается перевести отношения с соседями на рыночные рельсы - «энергоносители в обмен на воду».

В ближайшее время может усугубиться положение с обеспечением водой в низовьях Амударьи и Сырдарьи, усугубится экологическая катастрофа высыхающего Арала и станет невозможным проживание здесь десятков миллионов жителей Казахстана, Туркмении и Узбекистана.

В самом невыгодном положении находится Казахстан. С одной стороны, это наиболее динамично развивающаяся экономика региона, с другой - из всех постсоветских стран Казахстан имеет наихудший показатель по обеспечению водой в расчете на единицу площади, а подавляющее большинство рек, протекающих по его территории, берет начало либо в Китае (это река Или, впадающая в Балхаш, и Иртыш), либо в Киргизии (Сырдарья), либо в России (Урал). Практически лишены пресной воды основные нефтедобывающие области, что не позволяет в полной мере использовать их экономический потенциал.

Казахские ученые уже подсчитали, что больше всех Казахстану задолжала Россия. Расчет прост: по Иртышу, Тоболу и Ишиму в Россию в год утекает 36 кубических километров, а притекает по Уралу только 8. То есть «долг» России составляет 28 кубических километров пресной воды в год.

И в связи с этим в Казахстане, а заодно и в Узбекистане стали все чаще возвращаться к идее реанимировать старый и, казалось бы, надежно похороненный проект поворота сибирских рек . Идея вновь прозвучала в 2002 году. На этот раз предлагается построить канал длиной 2500 км от реки Обь, чуть ниже впадения в нее Иртыша, до Сырдарьи и Амударьи, чуть выше их впадения в Аральское море. Экологические последствия проекта точно просчитать невозможно, а предыдущий опыт даже менее масштабных гидропроектов в Центральной Азии (таких, как Каракумский канал) показал, что они дают лишь кратковременный эффект, а затем ведут к усугублению проблем - росту объема солончаков, истощению грунтовых вод и увеличению их солености. И тем не менее у проекта нашлись сторонники. Запад пообещал помочь с поиском необходимых для его осуществления $40 млрд (считается, что проект поможет смягчить для Западной Европы негативные последствия глобальных изменений климата в последние годы), а в России главным сторонником идеи оказался мэр Москвы Юрий Лужков. Впрочем, никаких практических действий пока никто не предпринимал.

И тем не менее бурный рост населения Центральной Азии и нужды промышленного и сельского хозяйства на фоне истощения водных ресурсов создают все условия для того, чтобы проблема воды вскоре вышла на первый план, затмив собой все другие проблемы.

«Схватки еще предстоят. Страны это бедные, и каждая капля воды на учете. А ледники тем временем тают, и это устойчивая тенденция. Не нужно забывать главную истину: кто в этом регионе командует водой, тот командует всей Ферганской долиной, да и вообще долинами» (А.Малашенко, эксперт Московского центра Карнеги).

Американский континент

США оказывают давление, чтобы завладеть водными ресурсами Канады, которая испытывает проблемы с водой.

Пример конфликта между Канадой и США в вопросе водных ресурсов: В конце 1990 годов компания Sun Belt Water Inc,. исходя из Североамериканского соглашения о свободной торговле (NAFTA, North American Free Trade Agreement) предъявила иск правительству Канады в связи с тем, что канадская провинция Британская Колумбия заморозила соглашение по поставке воды в штат Калифорния, прекратив экспорт воды. Компания также предприняла попытку транспортировать канадскую воду морским транспортом в Азию и на Ближний Восток. Реализация этих проектов была остановлена в связи с общественной реакцией против изъятия воды из экосистемы Канады и ее контролирования частными компаниями.

США и Китай начали распространять влияние на водные ресурсы, расположенные вне своей территории. Страны, богатые водными ресурсами, а также страны с ограниченными водными ресурсами скупают у бедных стран территории, на которых расположены водные источники. Такая же ситуация наблюдается и в больших городах, которые используют водные резервы небольших населенных пунктов, расположенных в их окрестностях. Можно отметить, что во всех уголках мира между богатыми и бедными начался водный конфликт, однако, основная борьба ведется за то, кто будет иметь право голоса в вопросе управления водными ресурсами.

Известнейшая американская фирма по производству газированных напитков в 2000-м году решила основать завод в поселке Плачимада, расположенном недалеко от города Палгат в индийском штате Керала. Местное руководство выдало фирме лицензию на водопользование. Однако фирма пробурила 6-7 скважин и стала откачивать миллионы литров воды. В связи с этим уровень воды в колодцах поселка снизился с 152 до 45 метров. Кроме того, фирма выбрасывала в опустошенные колодцы, расположенные на территории фирмы, производственные отходы, которые под действием дождей стали отравлять источники воды и рисовые поля.

Местное руководство в связи со стремительным сокращением уровня воды в 260-ти колодцах потребовала объяснений от фирмы, но таковых не получила, после чего отменило лицензию. В 2003 году сотрудник здравоохранения региона предупредил местных жителей, что воду в поселке Плачимада нельзя пить и употреблять в пищу. После этого женщины-жительницы поселка начали перед зданием фирмы сидячую забастовку протеста, обратившись за помощью к активистам в водном вопросе по всему миру и получили от них незамедлительную поддержку.

Заключение

В числе основных государств, испытывающих острую потребность в пресной воде, целесообразно выделить Китай, Индию, а также США.

В наибольшей степени испытывают недостаток в питьевой воде страны Африки к югу от Сахары (Тропическая/Черная Африка). Дефицит чистой и питьевой воды является одной из самых насущных проблем Африки. Только один человек из шести имеет доступ к чистой воде. В развивающихся странах 80% патологий и заболеваний в той или иной мере связано с нехваткой чистой воды.

Дефицит воды угрожает экономическому росту стран Ближнего Востока. Страны Персидского залива предполагают инвестировать US$120 млрд на водные и энергетические проекты в течение следующего десятилетия.

Азия – это самый водопотребляющий континент мира . 449 городов в Китае испытывают недостаток воды, из них 110 уже достигли критического уровня.После нескольких десятилетий бурной индустриализации крупные китайские города вошли в число наиболее неблагоприятных в экологическом отношении. Изменяется экосистема и возникают масштабные экологические проблемы.

В принятой ООН в 2000 году Декларации тысячелетия международное сообщество взяло на себя обязательство к 2015 году наполовину сократить количество людей, лишенных доступа к чистой питьевой воде, и покончить с нерациональным использованием водных ресурсов.

Но до сих пор водные кризисы, экологические риски занимают видное место в списке глобальных рисков 2014 года. Наибольшую обеспокоенность вызывают водные кризисы как результат плохого управления водными запасами и усиления конкуренции за уже скудные водные ресурсы.

В статье использованы материалы:

доклад ООН о мировых водных конфликтах,
Агентство политических новостей, 2007,
Журнал «Власть»,
Е.Сатановский, президент Института Ближнего Востока, 2008,
А.А.Филоник, эксперт Института изучения Израиля и Ближнего Востока.

Границы, существующие на картах Ближнего Востока и Северной Африки, в значительной степени являются результатом непрерывных конфликтов из-за воды, перемирий и планов мирного урегулирования. Проблема воды, угрожающая национальной безопасности и внутренней стабильности государств региона, становится катализатором для конфронтации в этом регионе.

Начиная с 1990 года, Программа развития ООН издает ежегодный доклад, который в 2006 году получил название “Вне рамок дефицита: власть, бедность и глобальный водный кризис ”. Значительное внимание в этом докладе было уделено проблеме воды в странах Ближнего Востока и Северной Африки. В этом регионе более 44 миллионов человек не имеют возможность потреблять хорошо очищенную воду, 96 миллионов вообще не имеют доступа к очистке воды. В докладе отмечается, что “недостаток чистой воды и очистки уничтожает человеческий потенциал в эпическом масштабе”.

Говоря об этой проблеме, следует начать с того, что ресурсы воды на Ближнем Востоке год от года резко уменьшаются. Притом, что на территории Ближнего Востока и Северной Африки проживает 5% мирового населения, на нее приходится лишь 0,9% мировых запасов воды. Число стран Ближнего Востока и Северной Африки, нуждающихся в воде, с 3 в 1955 г. (Бахрейн, Иордания и Кувейт) увеличилось до 11 в 1990 году (включая Алжир, Сомали, Тунис, Объединенные Арабские Эмираты и Йемен). Ожидается, что еще 7 стран (Египет, Эфиопия, Иран, Ливия, Марокко, Оман и Сирия) присоединятся к списку к 2025 г. Общий возобновляемый запас воды в регионе составляет приблизительно 2,4 млрд. кубических метров в год, в то время как потребление воды составляет 3 млрд. кубических метров. Существующий дефицит воды компенсируется ее извлечением (без пополнения) из грунтовых и подземных источников.

Обычно рост потребления воды в два раза опережает рост населения. Если нынешние темпы роста численности населения, а также сельскохозяйственного и промышленного развития сохранятся, то уже через 20–30 лет вся имеющаяся в Израиле и Иордании пресная вода будет использоваться исключительно как питьевая. Сельское хозяйство сможет получать только очищенные сточные воды, а промышленность будет пользоваться опресненной морской водой. В настоящее время в этом регионе потребляется около 310 млн. кубических метров очищенных сточных вод, из которых 250 млн. кубических метров приходится на Израиль, а 60 млн. - на Иорданию. Крупномасштабное использование очищенных сточных вод не может продолжаться на протяжении долгого времени, так как ведет к высокой степени насыщения минеральными солями почв, а также источников пресной воды, находящихся как на поверхности, так и под землей.

Истощение водных ресурсов, загрязнение источников пресной воды из-за сброса промышленных стоков и неочищенных отходов, интенсивное сельскохозяйственное и промышленное использование воды, загрязнение рек, водоносных слоев и озер стоками с полей, содержащими химические удобрения и пестициды, осушение водно-болотных угодий для сельскохозяйственных целей и жилищного строительства, прирост населения в регионе увеличивает стратегическую важность воды.

Шимон Перес, один из ведущих политиков Израиля в своей книге “Новый Ближний Восток ”, говоря о причинах водного кризиса в регионе, отмечает, что “существует четыре причины того, что регион нуждается в воде - это естественные природные явления, быстрый рост народонаселения, нерациональное использование воды и политика, которая нуждается в корректировке. Мы оказались заложниками такой ситуации, когда, как только увеличивается бедность, происходит рост народонаселения и уменьшается количество воды, что в свою очередь приводит к бедности и к новому витку в увеличении народонаселения”.

С учетом вышеперечисленных факторов следует отметить, что уже существуют сложившиеся конфликтные ситуации, возникшие в отношении главных рек региона. К числу главных конфликтов, связанных с распределением воды, следует отнести:

Конфликт между Турцией и Сирией (из-за рек Тигр и Евфрат);

Конфликт между Египтом, Суданом и Эфиопией (из-за реки Нил);

Конфликт между Израилем, Палестинской Автономией и Иорданией (из-за бассейна реки Иордан).

Отношения между Сирией и Турцией были крайне напряженными по причине споров относительно распределения вод рек Тигр и Евфрат. Начиная с 1980-х, напряженные отношения между этими двумя странами несколько раз приводили их к краю войны. Несмотря на подписание в 1987 г. Протокола об обеспечении доступа Сирии к водам реки Евфрат , Турция несколько раз пыталась ограничить этот доступ. К числу таких попыток можно отнести создание проекта под названием “Юго-Восточная Анатолия”, который позволял бы Турции, расположенной у истоков Тигра и Евфрата, контролировать потоки этих рек. В январе 1990 года Турция нарушила движение потока вод Евфрата для того, чтобы заполнить водные бассейны перед дамбой “Ататюрк”. Эта мера еще раз высветила уязвимость Сирии перед политикой, проводимой Турцией в отношении водных ресурсов, находящихся вверх по течению реки Евфрат.

Водный конфликт между Сирией и Турцией был также осложнен политическим аспектом - длительной поддержкой Сирии Курдской Рабочей Партии (КРП), выступающей за образование курдской автономии, что является причиной длительного противостояния между турецкими властями и КРП. Деятельность КРП мешала Турции в ее блокаде вод рек Тигра и Евфрата. Многие исследователи опасаются дальнейшего осложнения ситуации и образования нового регионального конфликта. Для таких опасений существуют серьезные предпосылки. Если проект “Юго-Восточная Анатолия” будет осуществлен в полной мере, то объем вод Евфрата на территории Сирии будет сокращен на 40%, а на территории Ирака до 80%.

Имеются предпосылки для развития кризиса в отношении вод Нила . Эфиопия рассматривает проблему воды как проблему первостепенного значения. После свержения “коммунистического режима” Менгисту в 1991 году, разрушительного конфликта с Эритрией Эфиопия не обладает ни экономической стабильностью, ни достаточными финансовыми возможностями для получения необходимых объемов воды дорогостоящим путем опреснения. Во многом эти обстоятельства определяют отношение Эфиопии к использованию вод Нила Египтом. Эфиопия все более настойчиво требует пересмотра соглашения о водах Нила , подписанного в 1959 году, считая его неравноправным и льготным для Египта и Судана. Несколько раз появлялись сообщения о том, что Эфиопия намерена в одностороннем порядке отказаться от выполнения этого соглашения, что может привести не только к конфликтной ситуации, но и вооруженному столкновению с Египтом.

Со своей стороны, Египет в течение долгого времени занимал жесткую позицию в отношении Нила. В настоящее время Египет ставит проблему водных ресурсов в центр своей внешней и внутренней политики. Были предприняты попытки сконцентрировать как можно больше водных ресурсов на своей территории. К числу таких попыток можно отнести строительство Асуанской плотины в 1960-е годы.

Однако, несмотря на эти меры, Египет год от года становится более уязвимым в отношении воды. Это происходит под влиянием ухудшения условий окружающей среды, качества воды, а также под влиянием изменений политического климата в регионе. К ним примешиваются еще и факторы засухи в Эфиопии, а также неспособность Асуанского водохранилища сохранять равновесие между испарением и притоком вод Нила. Давно используемые ограниченные сельскохозяйственные территории стали небольшими в то время, когда быстро увеличиваются темпы роста народонаселения (к началу XXI века численность населения Египта достигла 70 млн. чел.). Судан, участвующий в этом конфликте, разоренный гражданской войной и управляемый радикальным исламским фундаменталистским режимом, не раз проявлял экспансионистские настроения в отношении вод Нила, угрожая отказаться выполнять соглашение 1959 года.

Бассейн реки Иордан также является предметом для долговременного конфликта между Израилем, Палестинской автономией и Иорданией . В период с 1948 по 1955 годы, первые годы после обретения Израилем независимости, страны, расположенные в этом регионе, не сумели достичь взаимопонимания и создать региональный план развития или распределения водных ресурсов. Предложения были сформированы всеми - правительствами Израиля, Иордании, Сирии, Египта, а также представителями США, СССР и ООН. Однако предложения, подготовленные странами региона, были сконцентрированы на удовлетворении лишь собственных внутренних интересов и по политическим и практическим соображениям не могли быть реализованы в масштабах всего региона. Принятие международных проектов также было весьма проблематичным, так как в них содержались новые подходы к распределению водных ресурсов, включающие и признание Израиля в качестве государства и равноправного партнера.

Отвергнув предложения о распределении водных ресурсов, каждое государство в этом регионе приступило к осуществлению своего национального плана развития водного хозяйства. Целью этих планов было удовлетворение неотложных внутренних потребностей, что неминуемо вело к соперничеству за эксплуатацию общих водных ресурсов. Подобное соперничество и нехватка ресурсов стали создавать проблемы в сфере безопасности. В 1955 г. Израиль создал Национальную водохозяйственную компанию для отвода воды из реки Иордан в южные районы Израиля и пустыню Негев, где численность населения постоянно увеличивалась. В ответ на это в 1964 г. Сирия и Иордания начали строительство дамбы для того, чтобы изменить течение рек Ярмук и Баньяс и помешать Национальной водохозяйственной компании Израиля достичь своей цели. Трения, возникшие в ходе этих действий, являются одной из причин войны 1967 года, в ходе которой Израиль разбомбил эту дамбу, оккупировал Голанские высоты, Западный берег реки Иордан и сектор Газа, а также расширил доступ к берегам рек Ярмук и Иордан, чем укрепил свои позиции в контроле над пресноводными ресурсами трех крупнейших источников, к числу которых относятся: источники и верховье реки Иордан, приблизительно половина реки Ярмук и прибрежная территория верховья реки Баньяс. Это дало возможность Израилю осуществить ряд крупных ирригационных проектов.

В то же время Иордания завершила проект по сооружению крупной дамбы, перекрывавшей течение восточных притоков реки Иордан южнее Ярмука и создала собственную систему распределения водных ресурсов.

Следует отметить, что потребление воды в этом районе неоднородно. Общий спрос на воду в Израиле колеблется между 1.750 - 2000 млн. кб. м. воды в год. Из этого объема большая часть воды расходуется на нужды сельского хозяйства (70-75%); для домашнего потребления - 20–25% и только 5–6% приходится на долю промышленности. Поставка воды в Израиль составляет 1.500–1.750 млн. кб. м., что является недостаточным. В Израиле внутреннее потребление воды на человека в месяц - более 100 куб. м. в месяц. По некоторым данным возобновляемый объем воды на территории палестинского государства составляет 1080 млн. кб. м. Внутреннее потребление воды на человека в месяц отличается в сельских районах Западного берега р.Иордан, где объемы не превышают 15 куб. м., от городских районов (35 куб. м.).

В секторе Газа общее потребление воды составляет 100–120 млн. кб. м., из которых 60–80 млн. кб. м. предназначаются для сельского хозяйства и 40 млн. кб. м. для домашнего использования. Снабжение полностью зависит от подземных вод, которые обновляются естественным путем в объеме немногим меньше 60 млн. кб. м. и которые при чрезмерном использовании оказываются под угрозой потери объемов, качества, а также заполнения морской водой. В настоящее время в водах подземных водоемов на 10% превышено допустимое содержание соли.

Спрос на воду в Иордании колеблется между 765 млн. кб. м. и 880 млн. кб. м. На аграрный сектор приходится более 70% этого объема, на потребление на бытовом уровне - 20% и на промышленность менее 5%. Ожидается, что Иордания, которая получает воду только из подземных источников и реки Иордан, будет испытывать возрастающий дефицит воды, который достигнет 250 миллионов кубических метров (при 173-х млн. кубических метров ежегодного потребления) к 2010 году.

Каковы же пути выхода из конфликтных ситуаций по проблеме воды в регионе? На данный момент уже существует несколько проектов решения водной проблемы на Ближнем Востоке и в Северной Африке. К их числу можно отнести предложенный Турцией “мирный трубопровод”, разработанный для переброски воды из турецкого Сейхана (Seyhan) и Цейхана (Ceyhan) в Саудовскую Аравию, Кувейт и другие страны Персидского залива. Также существовали проекты импортирования воды морем или распределения воды через всестороннюю систему распределения и т.д. Однако на данный момент все эти проекты по тем или иным причинам потерпели неудачу.

В ближайшем будущем сочетание политической борьбы, чрезмерной эксплуатации природных ресурсов, а также их загрязнение может сделать нехватку пресной воды предпосылкой для увеличения напряженности в этом регионе.

В свое время покойный король Иордании Хусейн утверждал, что “единственный вопрос, который ввергнет Иорданию в войне, - это вода ”. Того же мнения придерживается и бывший генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос Гали, утверждающий, что “следующая война на Ближнем Востоке будет за воду ”. Справедливы ли подобные предсказания, покажет время. На данный момент очевидным является то, что необходима выработка четких правовых гарантий в отношении доступа и потребления водных ресурсов странами данного региона. Будущие усилия нормализовать напряженные региональные отношения в этом вопросе должны учитывать исторические и геополитические особенности региона, сконцентрироваться на равноправном распределении доступных ресурсов, создании структуры защиты, гарантирующей безопасность.

МОСКВА, 20 сен — РИА Новости, Татьяна Пичугина. Согласно популярной в последние годы концепции "климатических войн", по мере развития парникового эффекта повышается риск вооруженных конфликтов. Дефицит пресной воды, засухи, неурожаи вызывают массовую миграцию, политическая ситуация обостряется, начинаются боевые действия. Доказательство тому — гражданские войны в Судане и Сирии. Эту точку зрения поддерживают далеко не все.

Дарфурский конфликт и климат

В 2003-2005 годах межэтнические столкновения в западном регионе Судана, Дарфуре, унесли жизни нескольких сотен тысяч человек.

Некоторые политики пытаются объяснить это экологическими причинами: засухами, дефицитом пресной воды, неурожаями.

Дарфурский конфликт называют первой в мире "климатической войной". Эту концепцию активно продвигают академические ученые, экологи и политики в ЕС и США.

Бедная страна с очень ограниченными водными ресурсами, слабой государственной властью не сумела справиться с последствиями изменения климата, полагают сторонники новой теории. Нехватка воды, наступление пустыни, падеж скота из-за отсутствия пастбищ привели к миграции арабских кочевых племен на юг и гражданской войне.

Сирийская война и засуха

Питер Глейк из Тихоокеанского института изучения развития, экологии и безопасности (США) в статье "Вода, засуха, изменение климата и конфликт в Сирии" пишет , что сирийская война началась в 2012 году по многим причинам: многолетние политические, религиозные и социальные проблемы, ухудшающиеся экологические условия. Особую роль сыграли дефицит пресной воды, неэффективное управление водными ресурсами, устаревшая ирригационная система, изменение климата.

Конфликту предшествовала засуха 2006-2011 годов, которую эксперты считают самой продолжительной за всю историю цивилизации в зоне Плодородного полумесяца, и неурожаи. Началась массовая миграция сельского населения в города, из-за безработицы возникли беспорядки.

Глейк указывает, что население Сирии с 1950-го по 2012 год выросло с трех до 22 миллионов, водообеспеченность упала с 5500 до 760 кубометров на человека в год. За XX век страна перенесла шесть сильных засух.

К экологии добавились экономические факторы. Интенсивное сельское хозяйство истощило подземные воды, необходимые для орошения посевов. Разрешение приватизировать землю в итоге вынудило фермеров-арендаторов сниматься с насиженных мест.

Другой взгляд на причины конфликтов

Дарфурский конфликт не мог возникнуть из-за нехватки пресной воды и неурожаев, уверен Ян Селби из Сассекского университета (Великобритания), который вместе с коллегами исследовал ситуацию в регионе. По их данным, водный поток Нила через Судан, уровень озера Насер не меняются с 1960-х. Дождевые осадки до нулевых в целом были выше нормы, после 1990 года сильных засух не наблюдалось. Самые массовые беспорядки происходили как раз в богатых сельских регионах с хорошими водными ресурсами.

Дарфурский конфликт — это следствие колонизации страны Великобританией, интеграции в глобальную капиталистическую экономику, постоянное "строительство государства" под присмотром международных организаций в интересах местных элит.

"Изменение климата не может переломить эту тенденцию ни в Судане, ни где бы то ни было", — утверждают ученые.

По поводу связи вооруженных конфликтов с антропогенным изменением климата в научной среде нет консенсуса, полагает Селби. Он подробно изучил природные условия в Сирии до войны. Действительно, сильнейшая засуха была, но только в северо-восточном регионе, и не пять лет подряд, а три сезона: 2006/2007, 2007/2008 и 2008/2009. Хуже всего пришлось городам Эль-Камышлы, где в 2007-2008 годах выпала четверть среднего уровня осадков за последние 30 лет, и Дейр-эр-Зор — лишь 12 процентов.

Миграцию полутора миллионов человек из-за засухи Селби также ставит под сомнение. По данным ООН, к лету 2009 года сельскую местность покинули 40-60 тысяч семей. Причем не столько из-за неурожаев, сколько вследствие экспериментов с экономикой. Ученый не обнаружил связи между засухой, миграцией и политическим кризисом в стране.

Селби не отрицает влияния климатических факторов, однако у гражданской войны в Сирии есть более значимые причины.

Дон на сухом пайке

Россия очень хорошо обеспечена пресной водой, но неравномерно. Сергей Семенов, научный руководитель Института глобального климата и экологии имени академика Ю. А. Израэля и представитель России в Межправительственной группе экспертов по изменению климата — МГЭИК (Intergovernmental Panel on Climate Change, IPCC) — приводит такие данные: суммарные водные ресурсы в центре и на юге европейской части России составляют около девяти процентов общероссийских, а проживает здесь 76 процентов населения.

"В перспективе в XXI веке в целом для территории России водообеспеченность в расчете на человека повысится на пять-десять процентов из-за ожидаемого увеличения водных ресурсов вследствие изменения глобального климата и демографических факторов. Однако в Центральном, Южном и Северо-Кавказском федеральных округах водообеспеченность может уменьшиться из-за региональных проявлений изменения глобального климата, роста водопотребления и населения", — поясняет он РИА Новости.

Росводресурсы: сильное маловодье ожидается этим летом на Дону По прогнозу Росгидромета, в половодье 2015 года прогнозируется приток в Цимлянское водохранилище в пределах 36-55% нормы, заявил заместитель руководителя Федерального агентства водных ресурсов Вадим Никаноров. Он отметил, что крайне маловодные условия на Дону будут сохраняться и в 2015 году.

В южных регионах некоторый дефицит водных ресурсов уже просматривается, отмечает эксперт.

Это подтверждают на кафедре гидрологии суши географического факультета МГУ и указывают на четыре маловодных периода в бассейне Дона, которые наблюдаются с середины прошлого века. Последний, самый аномальный, длился с 2007 по 2015 год. Водный дефицит реки составил 44,3 кубических километра.

Как рассказала РИА Новости Мария Киреева, младший научный сотрудник кафедры, в 2014-2015 годах возникли проблемы с судоходством, во время сгонов воды реку переходили буквально вброд. Из кранов у жителей окрестных городов текла солоноватая вода, потому что в русло и на подземные горизонты проникало море. Цимлянское водохранилище зацвело. В населенных пунктах в низовье Дона была реальная угроза перебоя в водоснабжении.

Гидрологи объясняют это климатическими изменениями, произошедшими с конца 1970-х. Обмеление Дона обусловлено в первую очередь аномально теплыми, малоснежными зимами и, соответственно, дефицитом талых вод. Проблему отчасти усугубили повышенное производство сельскохозяйственной продукции, особенно зерна, и усиленный забор воды на орошение полей.

"Водные войны" и ядерная угроза

Возобновляемые водные ресурсы планеты составляют примерно 42 800 кубических километров в год. Но разделены они между странами очень неравномерно: в Канаде на душу населения воды в десять тысяч раз больше, чем в Кувейте. Особенно влаги не хватает на Ближнем Востоке и в Африке.

По прогнозам, к 2025 году население планеты увеличится до восьми миллиардов человек, причем треть будет проживать в странах с "водным стрессом". Прежде всего пострадают регионы с высокой рождаемостью и засушливым климатом.

Сейчас в мире одна из основных причин дефицита "качественной" воды — загрязнение. Это в ряде случаев способствует международной напряженности, поскольку многие реки и водоемы используются разными странами. Например, бассейны рек Урал и Кура частично расположены за пределами России — в Казахстане, Грузии, Азербайджане, Турции. Иртыш протекает по территории России, Казахстана и Китая. Экологическая проблема между государствами обострилась, когда в 2005 году в результате аварии на китайском химзаводе в реку Сунгари, питающую Амур, сбросили сотни тонн зараженной воды.

Согласно справке Института водных проблем, за 1950-2000 годы из-за водных ресурсов возникло 507 споров, и 21 из них привел к военным акциям. Ученые все чаще оперируют терминами "водный голод", "водные войны". Например, в 1964-1965 годах Израиль участвовал в "войне за воду", чтобы помешать Сирии построить отводной канал с Голанских высот, откуда питаются река Иордан и Тивериадское озеро.

Ученые: первая ядерная война на Земле может начаться из-за воды Первый ядерный конфликт на нашей планете может вспыхнуть не между Россией и США, а между Индией и Пакистаном из-за нарастающих проблем вокруг доступа к питьевой воде на полуострове Индостан и конфликтов вокруг акватории реки Инд.

Особую озабоченность у экспертов-гидрологов вызывает Азия с ее быстрыми темпами роста населения и экономики. Воды там требуется все больше. Прогнозируют, что к середине XXI века четверть Азиатского региона станет зоной водных конфликтов.

В стадии обострения находится раздор из-за доступа к реке Инд между ядерными державами — Индией и Пакистаном.

Африка, где свирепствуют засухи и варварски эксплуатируются водные ресурсы, — один из самых проблемных регионов. За последние годы площадь озера Чад, которое служит источником воды для сорока миллионов граждан четырех стран, уменьшилась на 15 процентов.

"Риски, связанные с пресными водами, значительно вырастут при увеличении концентрации парниковых газов в атмосфере", — цитирует Сергей Семенов один из выводов Пятого оценочного доклада МГЭИК.

Поскольку планета неоднородна в климатическом и экологическом отношении, неодинаковы и последствия потепления для регионов.

"Причем различия в количестве осадков, выпадающих во влажных и засушливых регионах, а также в течение влажного и сухого сезонов, будут увеличиваться (с исключениями)", — говорит ученый, ссылаясь на тот же доклад. И добавляет: "В большинстве регионов сухих субтропиков ресурсы поверхностных и подземных вод сократятся, что усилит конкуренцию за воду между секторами экономики".

"Замечу: между секторами экономики, не между странами. Сейчас в СМИ любят поговорить о климатических войнах. По-моему, климатические войны — фантазия, хотя между некоторыми государствами и наблюдается напряженность из-за пограничных водоемов. У современных региональных конфликтов более традиционные корни — конкуренция за политическое, экономическое и идеологическое влияние", — заключает Семенов.