Самсонов генерал застрелился первая мировая война. Фамилия захаров-самсонов

Генерал Александр Самсонов

Русское командование, вступая в войну против Германии и Австро-Венгрии, большую надежду возлагало на армии Северо-Западного фронта, которые должны были, упредив германские войска в развертывании, сразу же перенести военные действия на территорию врага и нанести поражение противнику. Значительная часть этой сложной задачи возлагалась на 2-ю армию, которой командовал генерал от кавалерии Александр Васильевич Самсонов, считавшийся одним из лучших военачальников русской армии.

Александр Васильевич Самсонов родился в Екатеринославской губернии 2 ноября 1859 года в бедной дворянской семье.

После завеpшения куpса Владимирской гимназии в Киеве он, шестнадцати лет от pоду, приняв 19 августа 1875 года присягу в столичном Николаевском кавалерийском училище, поступил на военную службу. Закончив училище по первому разряду, юный корнет сразу же попал на Русско-турецкую войну в Болгарии. Ветово, Есердум, Хан-Гюль, Чесьми, Бессарабово, Кадыкиой, Трестеника, Мечки – вехи его боевого пути.

Действуя в составе летучего отряда под командованием графа И. И. Воронцова-Дашкова, самостоятельно командуя эскадроном, Александр Васильевич проявлял инициативу, смелость, твердость духа и способность к грамотному тактическому расчету. Тем самым он выгодно отличался от других офицеров, в том числе и имевших за плечами более богатый боевой опыт. На исходе 1877 года за боевые заслуги корнет Самсонов был удостоен первой награды – ордена Святой Анны IV степени на именном оружии с надписью «За храбрость».

За 39 лет ратной службы он был отмечен также орденами Св. Георгия 4-й степени, Святого Александра Невского, Белого орла, Св. Владимира 2, 3 и 4 степеней, Св. Станислава 1-й степени с мечами, 2 и 3 степеней, а также иностранными – сербским орденом Такова 3-й степени и Большим офицерским крестом французского ордена Почетного легиона.

После победоносного завершения Русско-турецкой войны Александр Васильевич не сразу возвратился в Россию, а только через 16 месяцев, побывав за это время во многих гоpодах и селениях Болгаpии. Освободителей от турецкого ига везде радушно встречали благодарные славяне, о чем он часто вспоминал в беседах с подчиненными и в кругу семьи.

В 1884 году после окончания Николаевской академии Генерального штаба по первому разряду Александр Васильевич был направлен для прохождения службы на Кавказ. Перед 25-летним капитаном открывались блестящие возможности для служебного продвижения. Вскоре, получив чин полковника, он возглавил Елисаветградское кавалерийское училище. Здесь в провинциальном украинском городе женился на Екатерине Александровне, в девичестве Писаревой. Трудно сейчас поверить, что у полковника Генерального штаба в тот момент не было, как говорится, «ни кола ни двора». Но факты подтверждают это. В его послужном списке против вопроса: «Есть ли за ним, за родителями его или, когда женат, за женою недвижимое имущество, родовое или благоприобретенное?» значилось: «Не имеет». Родовое имение жены в Акимовке Херсонской губернии не стало ему родным. Однако погост церкви с простыми дубовыми крестами и серыми известковыми плитами однажды почудился Самсонову тем местом, где ему суждено будет упокоиться, когда Господь призовет его душу. Об этом он как-то поведал Екатерине Александровне…

По собственному желанию напросился Александр Васильевич на Русско-японскую войну. Сначала он был назначен командиром Уссурийской конной бригады, а спустя неделю – 1-й Сибирской казачьей дивизии. 18 августа 1904 года отдельные японские части начали переправу на правый берег реки Тайцзыхе. Разведка донесла, что противник выдвигается на Янтайские копи, где находился небольшой гарнизон в составе четырех рот с шестью орудиями под командованием подполковника Шестакова. Командующий Маньчжурской армией генерал А. Н. Куропаткин приказал Самсонову немедленно выступить туда и, удерживая позицию, обеспечить левый фланг армии.

Пройдя в ночное время 28 верст по малоизвестным дорогам и при отсутствии хороших карт, вся дивизия (19 сотен и 6 конных орудий) сосредоточилась в указанном районе. К исходу дня правее расположился сводный отряд 3-й пехотной дивизии под командованием генерала Н. А. Орлова. В 8 часов утра он перешел в наступление. Завязался тяжелый бой. К полудню, потеряв более полутора тысяч человек убитыми и ранеными, русские отступили.

На рассвете 21 августа генерал Куропаткин принял решение оставить Ляоян и отходить к Мукдену. Самсонов снова в арьеpгаpде. К ночи последний отряд русских прошел через позицию дивизии. Но еще двое суток ее полки стойко отражали атаки превосходящего противника. «Позиция у Тумынцзы, – отмечал генерал-лейтенант К. А. Кондратович, – имела громадное значение для всей Ляоянской операции: вся наша Маньчжурская армия, со всеми своими громадными обозами, артиллерией, парками, госпиталями и прочим, после неудачного наступления у Янтайских копий, теснимая с юга японцами, начала отходить на север по путям, почти непосредственно прилегавшим к линии железной дороги, отстоявшей лишь в 5–7 верстах от этой позиции, а главный тыловой грунтовый путь – Мандаринская дорога – проходил лишь в четырех верстах от Тумынцзы. Один из тыловых путей проходил лишь в двух верстах к западу от позиции Тумынцзы. Занятие этой длинной позиции, тянувшейся почти параллельно нашим тыловым путям, японцами ранее отхода всех наших войск неизбежно привело бы к катастрофе, результаты которой могли бы принести неисчислимые бедствия нашей отходившей армии, так как тыловые пути неизбежно подверглись бы обстрелу не только артиллерийским, но и ружейным огнем».

Благодаря героическим действиям 1-й Сибирской казачьей дивизии, а также подошедшей 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, трем русским корпусам удалось организованно выйти из-под удара японцев и отойти на новые рубежи. В последующем Александр Васильевич успешно командовал дивизией в сражениях на реке Шахэ, под Мукденом и у Сандепу. 17 мая 1905 года ему присвоили очередное воинское звание генерал-лейтенант.

С Дальнего Востока Александр Васильевич был направлен начальником штаба Варшавского военного округа. С марта 1907 года он в течение двух лет – наказной атаман казачьего войска Донского, в последующие пять лет – Туркестанский генерал-губернатор, командующий Туркестанским военным округом и наказной атаман Семиреченского казачьего войска. С 1910 года – генерал от кавалерии.

В 1914 году семейство Самсоновых проводило отпуск на Кавказе. 17 июля, в первый день мобилизации, Александр Васильевич получил предписание принять 2-ю (Наревскую) армию, формируемую в Варшавском военном округе.

– Значит, опять война, – c грустью сказал любимым детям и жене 55-летний генерал. С родными прощался так, словно делал последний шаг навстречу судьбе.

А. В. Самсонов был назначен командующим 2-й армией Северо-Западного фронта, командование которым принял генерал Я. Г. Жилинский. По замыслу Ставки и штаба фронта его армия должна была наступать на противника южнее Мазурских озер, препятствуя отходу германских дивизий за Вислу.

Операции в этом регионе за пpедшествующие десять лет проигрывались по крайней мере дважды. Первый раз в 1903 году на проведенной Большим германским генеральным штабом военной игре. Тогда по «легенде» этой игры русская армия, прорывавшаяся к Неману, была окружена южнее Истербурга и сдалась. Правда, ее командующий генерал Франсуа не был согласен с таким исходом и, возражая начальнику генерального штаба, доказывал, что армия никогда не может сложить оружие. Но Шлиффен, выслушав его, поступил как учитель по отношению к строптивому ученику:

– Командующий Неманской армией признал положение своей армии безнадежным. Он искал смерти в передовой линии фронта и нашел ее, – строго констатировал он.

Причастие перед атакой.

Но дело было не только в решительности действий германских войск, но и в прекрасной защищенности Восточной Пруссии линией Мазурских озер. Глубокие, частые, с болотистыми лесистыми берегами, эти озера тянулись с севера на юг почти на 80 км и отделялись друг от друга лишь узкими перешейками. Если обходить озера с севера и юга, то они разрывали связь между наступавшими флангами. За природным щитом оборонявшиеся могли успешно маневрировать по густой сети железных дорог и атаковать наступавших поодиночке, ранее, чем они успевали соединиться.

Генерал-фельдмаршал Шлиффен всегда ставил противника в лучшие условия. Он и на этот раз допустил, что русские войска обошли Мазурские озера и соединились на реке Алле у города Алленштейн, хотя возможность такого маневра практически отсутствовала. Даже в этих условиях Шлиффен успевал стянуть все силы к югу, оставив на левом фланге крепость Кенигсберг со второочередными частями. И, собрав в районе Дейч-Эйлау сильный кулак, он спpавился с русской армией, наступавшей со стороны Нарева.

Вторая военная игра состоялась в Киеве в апреле 1914 года. На ней командующий Варшавским военным округом генерал от кавалеpии Я. Г. Жилинский, наставник Самсонова в военном училище, исполнял должность командующего Северо-Западным фронтом, как и полагалось по мобилизационному расписанию. По его решению весь фронт одновременно перешел в наступление против превосходящего в силах и средствах врага. После обхода Мазурских озер с севера и юга главный удар наносился на Ортельсбург, а другой удар – на Гумбиннен. Русские войска по решению Жилинского атаковали противника, не ожидая окончательного развертывания фронта на Среднем Немане.

В плане Восточно-Прусской наступательной операции командующий Северо-Западным фронтом генерал Жилинский 2-й армии отводил важную роль. По его замыслу войска этой армии, введенные в сражение двумя днями позже 1-й армии в обход Мазурских озер с юго-запада, должны были разбить сосредоточенные там соединения 8-й германской армии и тем самым воспрепятствовать их отходу за Вислу. Согласно этому замыслу генерал Самсонов поздно вечером 31 июля получил директиву, согласно которой 2-й армии в составе пяти корпусов (11 пехотных и 3 кавалерийских дивизий – всего 347 тысяч человек и 720 орудий) было приказано наступать «…с рубежа Августов, Мышинец, Хоржеле в полосе Руджаны, Ортельсбург, направляя усилия от линии Мышинец, Хоржеле на Руджаны, Пассенгейм и далее Растенбург, Зеебург во фланг и тыл линии озер. Границу определялось перейти 5 августа конницей, а 6 августа главными силами корпусов».

Задача на наступление была поставлена армии фактически на стадии формирования. Ее корпуса еще только сосредоточивались в исходных районах: отчасти по железной дороге, отчасти походным маршем. Поспешность объяснялась стремлением русского Верховного командования сорвать наступление Германии против союзной Франции. Кроме того, командующий армией справедливо опасался, что при наступлении к западу от Мазурских озер противник сможет со стороны Алленштейна атаковать левый фланг, и решил обеспечить его ведением интенсивной разведки.

Но решить все эти задачи на практике было очень сложно. Штаб армии, что называется, не был сколочен. На руководящие посты были назначены люди, не работавшие ранее вместе. Так, должность начальника штаба возлагалась на генерал-майора Постовского, который в течение последнего года был командиром кавалерийской бригады. Обязанности генерал-квартирмейстера должен был выполнять генерал-майор Филимонов, до этого почти два года исполнявший обязанности начальника штаба Новогеоргиевской крепости. Начальником снабжения был назначен генерал-майор Бобровский – бывший начальник военных сообщений Виленского военного округа. Оперативный отдел возглавил полковник Вялов, который в последние два года перед войной был прикомандирован к Владимирскому военному училищу, где преподавал военные науки. Со штатной должности преподавателя начальником разведки армии стал полковник Лебедев – преподаватель Николаевской академии Генерального штаба.

Когда корпуса 1-й армии уже вели бой у Сталюпенена, 2-я армия начала выдвижение с исходного положения в 30–80 км от границы, нацеливаясь значительно западнее намеченной полосы. Это не осталось незамеченным генералом Жилинским: «Фронт наступления для 2-й армии к западу от Мазурских озер указан от линии Мышинец, Хоржеле на Руджаны, Пассенгейм, – напоминал он. – Вы растянули ваш левый фланг до Жабоклик, благодаря чему фронт трех корпусов армии растянут при подходе к границе на 60 верст, что считаю чрезмерным». Только на четвертый день марша с опозданием на двое суток 2-я армия вышла к государственной границе.

Перегруппировка генералу Жилинскому представлялась достаточно вялой. В телеграмме, направленной им в штаб 2-й армии, он писал: «Задержка в наступлении 2-й армии ставит в тяжелое положение 1-ю армию, которая уже два дня ведет бой у Сталюпенена. Энергичней развивайте операцию». На это Самсонов ответил, что его «… части движутся с полным напряжением сил, делая суточные переходы свыше 20 верст по пескам. Поэтому ускоpить движение не могу».

Дороги в самом деле были тяжелые, а погода стояла жаркая. Дневок не было. Приказы для выдвижения рассылались с опозданием, вследствие чего многие полки ожидали выступления до следующего полудня. Колонные пути не всегда выбирались удачно, часто перекрещивались.

9 августа генерал Жилинский вновь потребовал решительных действий от генерала Самсонова. Он информировал Александра Васильевича о начавшемся преследовании 1-й армией разгромленного противника под Гумбинненом, что не соответствовало действительности. В ответной телеграмме штаба 2-й армии и на этот раз назывались главные причины кажущейся нерешительности: «Сильное утомление войск, необходимость подтянуть отставшую 2-ю пехотную дивизию, неустройство тыла и неукомплектованность частей, в особенности 23 корпуса». Тем не менее к вечеру соединения армии достигли рубежа Ортельсбург (6-й корпус), Вилленберг (13-й корпус), Нейденбург (15-й корпус), Кослау (2-я пехотная дивизия), Зелюнь (15-я кавалерийская дивизия). 2-й корпус был передан в 1-ю армию.

10 августа в Мариенбурге германское командование решило противопоставить русским на этом участке «… тонкий, но не слабый центр» в то время, когда две тяжеловесные массы должны были произвести решающее нападение на оба фланга: с северо-запада 1-м армейским корпусом, а с северо-востока – 17-м и 1-м резервным корпусами. «Надо было, – вспоминал командующий 8-й немецкой армией генерал П. Гинденбург, – одержать над Самсоновым не простую победу, а уничтожить его, чтобы иметь свободные руки против Ренненкампфа. Только таким образом мы могли очистить Восточную Пруссию и получить свободу для дальнейших действий по оказанию помощи австрийцам в решительных битвах в Галиции и Польше».

Подготовка братской могилы для захоронения павших воинов.

В это же время генерал Самсонов обратился за разрешением к командующему фронтом внести коррективы в отданную им директиву. То есть, продолжая наступать в полосе Растенбург, Зеебург, выдвинуть корпуса на линию Алленштейн, Остероде. Во-первых, по соображениям Александра Васильевича, таким образом армия могла лучше выполнить основную задачу. Во-вторых, по железной дороге от Млавы она могла получать материальные средства. В-третьих, с линии Алленштейн, Остероде легче было впоследствии наступать в западном направлении.

На это генерал Жилинский выразил генералу Самсонову устное порицание за неисполнительность. Однако корпуса армии уже начали выполнять замысел командующего армией: 6-й корпус нацелился на Бишофсбург, 13-й – на Вартенбург, 15-й – на Алленштейн, 23-й – на Хохенштейн. 1-й корпус оставался у Сольдау прикрывать левый фланг армии. Наступление армии развивалось, следовательно, при крупном несогласии командующих фронтом и армии. Генерал Жилинский «тянул» армию вправо, а генерал Самсонов уводил ее влево.

Стычки соединений 2-й армии с немцами пpоизошли в этот же день. При следовании на Куркен 15-й корпус встретил сопротивление трех дивизий 20-го германского корпуса на укрепленной позиции Орлау – Френкенау, оборудованной «волчьими» ямами и проволочными заграждениями. Начавшийся около 15 часов бой, в котором противник применял ручные гранаты и штыковые атаки, продолжался почти сутки. Лишь с подходом 13 корпуса успех наметился в напpавлении на Остероде. Трофеи составили два тяжелых орудия, два пулемета, зарядные ящики. Много было и пленных. Корпус же потерял около 2,5 тысяч человек.

Результат боевой pаботы был высоко оценен командующим фронтом. Генерал Жилинский немедленно отправил телеграмму во 2-ю аpмию: «Поздравляю вас и войска вверенной вам армии с первым успехом, заставившим поспешно отступить корпус противника. Пусть захваченные вами трофеи вселят в сердца вашей армии горячее дружное стремление вперед с целью нанести решительное поражение находящимся против вас частям, чтобы не дать им уйти от справедливого возмездия русского солдата».

На исходе 11 августа генерал Самсонов рискнул попросить разрешение на преследование отходящего противника. На это начальник штаба фронта генерал-лейтенант В. А. Орановский ответил: «Если удостоверено, что неприятель отходит на Остероде, и ввиду того, что отступление противника к Кенигсбергу не удается перехватить, командующий согласен на изменение наступления 2-й армии на Алленштейн, Остероде, но с тем, чтобы направление между озерами и Алленштейном было прикрыто одним корпусом с кавалерией, который удобнее всего выдвинуть к Зеебургу». В результате 6-й корпус оказался оторванным от остальной группы войск на расстояние до двух суточных переходов. Армия была искусственно уменьшена на один корпус.

Утром 12 августа Александру Васильевичу стало известно о сосредоточении 41-й геpманской пехотной дивизии на левом фланге армии. Во второй половине дня на правом фланге перешли в наступление со стороны Лаутенбурга и озера Дамерау крупные силы немцев. Это генерал Гинденбург начал воплощать в жизнь свой план. Для него становилось очевидным, что беспрепятственное продвижение 2-й русской армии в тыл сводило на нет пользу от действий на севере.

Войска были измотаны. Подчиненные командиры просили у Самсонова предоставить им отдых. Он в свою очередь обратился к командующему фронтом, но Жилинский был непреклонен. Он вообще был недоволен тем, что наступление армии идет медленнее, чем он предполагал. Поэтому Жилинский ответил, что не признает возможным разрешить дневку ранее линии Алленштейн, Остероде, объясняя это тем, что только по достижении этой линии появится возможность угрожать отходу противника к Висле.

Вечером 13 августа, еще не зная об отходе правофлангового 6 корпуса на линию Теервишволяй, Гродзискен, Щепанкен, генерал Самсонов настаивал на продолжении наступления. Упорные, но довольно успешные бои вел 15-й корпус. Части 13-го корпуса заняли Алленштейн. 1-й армейский корпус удерживал позиции на левом фланге. Командир корпуса генерал от инфантерии Артамонов, чтобы разобраться с обстановкой и поднять боевой дух подразделений, выехал в боевые порядки. В итоге управление было потеряно, части коpпуса самостоятельно отошли к Сольдау, а затем к Млаве. За это командующий армией отстранил от должности генерала Артамонова и вместо него назначил командира 22-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Душкевича. 6-й корпус, как и в предыдущий день, отходил.

Обстановка становилась угрожающей, а командующий фронтом настойчиво требовал отбросить противника. Чтобы обеспечить выполнение этого приказа, утром 15 августа генерал Самсонов с оперативной группой штаба переехал из Нейденбурга в штаб 15-го корпуса.

К вечеру положение 2-й армии стало крайне тяжелым. Переход в наступление, намеченное на этот день, не удался. Генерал от инфантерии Мартос доложил командующему армией, что части его 15 корпуса, истомленные предыдущими маршами и потерявшие в боях лучших своих офицеров и множество нижних чинов, не способны к активным действиям.

Из создавшегося положения могло быть только два выхода – либо продолжать бой на занимаемых позициях или немедленно начать отход. В первом случае шансы на успех pавнялись нулю. Поэтому генерал Самсонов остановился на втором варианте и приказал начать общий отход под прикрытием боковых арьеpгардов. Вместе с тем, исполняя волю генерала Жилинского, он пытался атаковать противника частями 1-го армейского корпуса. Но безрезультатно.

В это трудное для войск время Самсонов стремился быть в районе боевых действий и лично руководить боем. Итог оказался плачевным. Из-за отъезда командующего и по другим причинам было потеряно управление фланговыми корпусами и прервалась связь со штабом фронта. Спешно отошедший 23-й корпус оголил тылы соседнего 15-го корпуса. Противник, пользуясь шоссе из Сольдау в Нейденбург, стал сосредоточиваться в тылу армии. Части 17-го немецкого корпуса перекрыли все дороги восточнее Пассенгейма и Ортельсбурга. 2-я армия фактически оказалась в окружении.

Некоторые полки охватила паника. У Надрау командующий армией увидел беспорядочно отступавшие остатки 4-го Копорского пехотного полка. Огромным усилием он остановил их. Сменив командира, Александр Васильевич простыми, но горячо сказанными словами поднял упавший дух копорцев. После этого он принял их клятву перед полковым знаменем о верной будущей службе. Но это был лишь один боевой эпизод, который хотя и отнял много времени, но не сыграл существенной роли на фоне операции всей армии.

Утром 16 августа генерал Самсонов объехал части, собравшиеся в районе Орлау, уточнил потери. Слухи о смерти генерала Мартоса заставили Александра Васильевича отдать приказ генерал-лейтенанту Н. А. Клюеву о пpисоединении к его 13-му коpпусу и осиpотевших дивизий 15-го корпуса. Но, пожалуй, это был один из последних приказов командующего 2-й армией.

Лагерь для русских военнопленных в Баварии.

В этот день генерал от кавалерии А. В. Самсонов в сопровождении офицеров штаба и казаков торопливо уходил от недалеких разрывов шрапнельных снарядов и пулеметных очередей к Янову, небольшому местечку на границе Российской империи.

Александр Васильевич, мучаясь душевно, пытался найти оправдание происшедшему. В чем его вина? Ведь он, выполняя приказ командующего Северо-Западным фронтом генерала Я. Г. Жилинского, повел армию в наступление. Правда, не дождавшись развертывания тыла. Об этом и об опасности, возникшей на левом фланге, он доносил Жилинскому… Но при чем здесь Яков Григорьевич? Армию-то вел он, генерал Самсонов. Похоже, и ему теперь уготована участь генерала А. Н. Куропаткина, которому писаки из «Нового времени» вменили в личную вину поражение России в Русско-японской войне.

На коротких привалах командующий подолгу всматривался в лица казаков. Они, не раз рисковавшие жизнью в бою, выглядели насмерть перепуганными.

– Кому теперь нужна их жертвенность? – подумал Самсонов и отпустил казаков. Они быстро исчезли в лесу. С генералом остались лишь несколько офицеров штаба армии да денщик.

Быстро темнело. Группа поднялась и продолжила путь. Каждый шаг Александру Васильевичу, даже при помощи сопровождавших, давался с большим трудом. Он тяжело дышал, душила астма.

Наконец, остановка на ночевку. Самсонов лег на заботливо постеленную попону. Закрыл глаза. Уснуть, однако, не мог. До него доносилось ровное дыхание спящих. Где-то вдалеке по-пpежнему, хотя и pедко, все еще стреляли.

– Чего ждать? Зачем мучить людей? – билась ищущая выход мысль. – Они дойдут и без меня.

Александр Васильевич тихо встал. Шел несколько минут, пока не заболели ноги. Найдя сухое место, присел. Вытащил револьвер. Взвел курок. Барабан, щелкнув, повернулся.

– Прости меня, грешника, Господи! – прошептал Александр Васильевич и выстрелил в сердце. Пережить поражение ему не позволил долг воинской чести…

«Но разве Самсонов был хуже тех генералов, которые стояли во главе русских армий? Конечно же, нет! И как начальник, и как человек Александр Васильевич был обаятельной личностью, – писал Б. М. Шапошников, которому еще до мировой войны неоднократно приходилось встречаться с генералом Самсоновым по службе в Туркестанском военном округе. – Строгий к себе, приветливый с подчиненными, он был высоко честным человеком. Но жизнь бывает жестока, сплошь и рядом такие люди, как Самсонов, становятся жертвами ее ударов, а негодяи торжествуют, так как они умеют лгать, изворачиваться и вовремя продать самого себя за чечевичную похлебку в угоду другим. Самсонов не был таковым и поступил даже лучше многих «волевых» командующих армиями».

Это был откровенный намек на поведение командующего 1-й армией генерала Ренненкампфа, которого в свое время осуждали с позиции «рыцарской чести», а позже, в том числе и Шапошников, с позиции большевиков. Большевикам покончивший с собой и бросивший на произвол судьбы подчиненные ему войска генерал Самсонов был ближе, чем другой, замешанный в пресечении «революционных» беспорядков на железной дороге. Так история на долгие годы сделала свой выбор.

После того как командующий покончил с собой, к вечеру 16 августа, когда остатки 13-го и 15-го корпусов втянулись в Грюнфлисский (Кальтенборнский) лес, все окончательно перемешалось. Всякое руководство их действиями было утрачено. Попытки пробиться через кольцо германских войск потерпели неудачу. Генерал Клюев совсем растерялся, и по его указанию вахмистр Чернявский выбросил белый флаг.

Из немецких источников известно, что были пленены около 125 тысяч человек, из них 30 тысяч раненых. На поле сражения пали более 40 тысяч солдат и офицеров. Было захвачено около 500 орудий. Вырвались из окружения 171 офицер и 10 300 солдат. Большая часть этих людей выбиралась скрытно, поодиночке или группами. Некоторые выходили с боем. Самыми многочисленными были отряд подполковника 31-го Алексеевского пехотного полка Сухачевского (около 1250 человек при 14 пулеметах), а также отряд штабс-капитана 142-го Звенигородского пехотного полка Семечкина в количестве 165 человек.

Расследование деятельности старших войсковых начальников 2-й армии было возложено на пользовавшегося особенным доверием государя генерал-адъютанта Пантелеева. Правительственная комиссия обратила особое внимание на два обстоятельства, оказавших гибельное влияние на исход наступательной операции. В акте указывалось, во-первых, «несвоевременное прибытие корпусной и дивизионной конницы и полная неподготовленность их для выполнения своих задач. Вследствие этого не только ближайшая разведка противника была поставлена крайне неудовлетворительно, но даже пространство, пройденное русскими войсками, оставалось совершенно не осмотренным, особенно лес, города и селения. Партизаны противника имели полную возможность укрыться и, пользуясь широко развитой в Восточной Пруссии телефонной сетью, доставлять своим войскам самые подробные сведения о наших войсках».

Во-вторых, «крайняя неосторожность наших штабов в пользовании искровым телеграфом. Станцией искрового телеграфа крепости Брест-Литовск за период с 10 по 15 августа было перехвачено 15 нешифрованных радиотелеграмм штабов корпусов 2-й армии и даже самого штаба армии, заключающих в себе самые секретные, существенные распоряжения боевого характера. Особенно в этом отношении обращают на себя внимание следующие телеграммы: генерала Постовского командиру 13-го корпуса от 10 августа № 6318 с изложением задачи корпусу на 1 число; его же телеграмма начальнику 2-й пехотной дивизии от 11 августа № 648 с изложением поставленной дивизии задачи и указанием местонахождения 6-го и 15-го корпусов, 6-й и 15-й кавалерийских дивизии и, наконец, телеграмма генерала Самсонова командирам 1-го, 13-го и 23-го корпусов от 12 августа за № 6346 с изложением директивы 2-й армии на 12 августа».

В заключении отмечалось: «Из изложенного следует, что немецкое командование ко времени боев 2-й армии было хорошо осведомлено о группировке сил, передвижениях и намерениях начальствующих лиц 2-й армии из наших же искровых телеграмм, в которых также передавались сведения, имевшиеся в штабах о германских войсках, равно как некоторые данные о материальной части и вообще о состоянии 2-й армии».

Отмечались и другие причины. Среди них были названы такие, как неисполнение генералом Самсоновым основной директивы командующего Северо-Западным фронтом генерала Жилинского, вследствие чего участок наступления непомерно растянулся и разорвался; сильное утомление войск, вызванное неудовлетворительной организацией наступления. Подчеркивалась необоснованность приказания генерала Самсонова о продолжении наступления 14 августа, когда уже было известно, что 1-й и 6-й корпуса, обеспечивавшие фланги армии, отошли назад, а также его распоряжения о снятии телеграфа в штабе армии (Нейденбург), вызвавшее 15 августа окончательную потерю управления армией.

Наказание в немецком лагере пленного русского солдата.

С отчетом в последующем ознакомился военный министр генерал А. А. Поливанов и сделал свой вывод. По этому поводу он оставил довольно пространные рассуждения, в которых, в частности, писал:

«Сама идея операции, зародившаяся в генерал-квартирмейстерской части штаба Верховного главнокомандующего, не была в достаточной степени сопоставлена с теми взглядами на возможные операции в Восточной Пруссии, которые существовали в германском Генеральном штабе. Эти взгляды были нам известны по имевшемуся в нашем распоряжении отчету о военной игре противника в 1905 году. В указанном отчете имеется нижеприводимая фраза, которая должна была, казалось бы, заставить призадуматься инициаторов несчастной операции.

Почти все, кому приходилось до сих пор руководить русской стороной, наступали Неманской армией в направлении между Инстербургом и Ангебургом, Наревской же армией в обход Мазурских озер с юга и далее в северном или северо-западном направлении с радостною уверенностью, что они будут в состоянии уничтожить этим концентрическим наступлением немцев, которых предполагали сосредоточенными за линией Мазурских озер или за рекой Алле. Но они постоянно ошибались. Немцы, не ожидая этого маневра, отступали, но пользовались предоставленным им случаем атаковать левый фланг Наревской армии в наиболее опасном для нее направлении. Видимо, как в штабе Верховного главнокомандующего, так и в низших штабах не были учтены планы противника.

Затем не могу не высказать удивления, что нашими штабами не была принята во внимание громадная пропускная способность немецких железных дорог, дававшая возможность быстрому и широкому маневрированию германской армии, о чем мы были также хорошо осведомлены еще в мирное время. Обращает на себя внимание также разрозненность действий 1-й и 2-й армий и отсутствие какой-либо связи между ними, что не могло не отразиться на успехе всей операции. В то время как 1-я армия дерется, 2-я армия медленно наступает и приходит в соприкосновение с противником только тогда, когда 1-я армия окончательно теряет связь с ним…

На этой неудаче проявилось со всей очевидностью то, что в России отсутствовало всякое внимание к столь важному делу, как подготовка военачальников к управлению на войне большими массами войск. Генерал Самсонов был умный, честный и спокойного характера человек. Во время Русско-японской войны командовал сибирской кавалерийской дивизией и имел с нею несколько успехов. В течение 1905–1907 годов он был начальником штаба Варшавского округа и в этом периоде, конечно, мог войти в курс оперативных соображений, долженствовавших обнимать собой и вероятные действия наши в Восточной Пруссии, но с 1907 года он занимал должности военно-административные. Они отвлекали его внимание, главным образом, в сторону вопросов гражданского характера, связанных прежде всего с благоустройством азиатской окраины.

После объявления войны его, отставшего за семь лет от оперативного характера на случай войны с Германией, не имевшего практики в управлении даже корпусом, вызывают из Туркестана, дают ему армию из пяти неизвестных ему корпусов, с неизвестным ему штабом и торопят с наступлением в Восточную Пруссию, оборона которой давно и методично изучалась немецкими генералами и на обдуманно проводимых маневрах и на военной игре, и постепенно совершенствовалась путем усиления ее техническими способами. В результате, если идея наступления, данная главнокомандующим, уже отвечала той комбинации, к которой немецкое командование основательно подготовилось и которую они находили для себя особенно желательной, то исполнение ее в том виде, как это было предпринято генералом Самсоновым, превзошло, вероятно, все их расчеты на неподготовленность русского командования».

Историк А. Керсновский определил Александpа Васильевича главным виновником позора русского оружия: «Современники пытались изобразить его «жертвой». Исследователь позднейшей эпохи не сможет с этим согласиться, – резюмировал он. – Генерал Самсонов не только жертва бюрократии Жилинского и негодности своих командиров. Он, кроме того, и сам преступник перед русской армией. Никогда еще русские войска не велись так плохо, как несчастная 2-я армия в августе 1914 года! Она была брошена на произвол судьбы в самую трагическую минуту своей борьбы. Командование армией оказалось не по плечу гусарскому корнету. Отрешив 14 августа генерала от инфантеpии Артамонова, гарцевавшего в передовых линиях и дезорганизовавшего управление корпусом, Самсонов на следующее же утро сам повторил ту же оплошность – непростительную для корпусного командира и преступную для командующего армией. И затем, видя, что все пропало – и притом по его вине, – он не сумел найти единственный почетный выход из этого положения, не сумел пасть смертью храбрых во главе первого встретившегося батальона, а предпочел умереть жалкой смертью малодушных…»

После начала войны супруга Самсонова – Екатерина Александровна – из Ташкента вместе с детьми переехала в Елисаветград, где поступила сестрой милосердия в госпиталь местной общины Красного Креста. Она работала также и в уездном земстве, собирая добровольные пожертвования для госпиталя. В конце ноября 1914 года ей прислал письмо полковник Крымов. В нем он писал: «Александр Васильевич был благородный человек, каких мало. Чисто русский, отечестволюбивый офицер, о чем Вы должны сказать Вашему сыну Владимиру. Александр Васильевич роковым выстрелом взял на себя мужество отвечать за всех. Отечество и высшее руководство остались не запятнаны».

Благодаря этому письму развеялись теpзавшие душу сомнения у этой бедной женщины, на плечи которой отныне ложилась ответственность за воспитание двенадцатилетней дочери Верочки и пятнадцатилетнего сына Владимира. 15 декабря Екатерина Александровна обратилась к императору с письмом: «Мне невыразимо тяжело просить о пенсии, но забота о двух несовершеннолетних детях, в трудном материальном положении, заставляет меня беспокоить Вас, Государь, Всеподданнейшей просьбой обеспечить пенсией мое существование и детей моих, сына до двадцатипятилетнего возраста, дочь до замужества».

2 января 1915 года Совет министров рассмотрел просьбу и, приняв во внимание боевые заслуги генерала от кавалерии Самсонова, признал «повергнуть на Высочайшее Императорское Величество рапорт о предоставлении его семейству пенсионного обеспечения в размере 10 645 рублей в год». 17 января Николай II ходатайство утвердил.

Осенью 1915 года Екатерина Александровна в составе международной делегации осмотрела лагеря русских военнопленных в Аебе, Бютове, Гаммерштейне, Черске, Тухале, Арисе, Гайльберте. В поездке ей удалось установить место захоронения Александра Васильевича. Могила находилась в двух верстах от фольварка Каролиненхоф. В Виленберге Екатерине Александровне вернули медальон мужа. Со слезами на глазах она вспомнила его таким, каким он был перед отъездом в Варшаву: большим, стриженным под короткий ежик, с сединой на висках, чуть курносым, с мохнатыми черными с проседью бровями, бородой и большими глазами.

Ей удалось добиться разрешения на перезахоронение. Могилу вскрыли, тело положили в обитый железом ящик, и Екатерина Александровна повезла его в Россию. В конце ноября 1915 года Александра Васильевича Самсонова похоронили в родной земле, там, где он хотел, – на погосте Акимовской церкви.

автора Лубченков Юрий Николаевич

АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ ПРОЗОРОВСКИЙ (1732-1809) Князь, генерал-фельдмаршал. Князья Прозоровские возводили свой род к началу XIV века, ведя его от князя Давида Федоровича Ярославского. Всего же родов Ярославских князей существовало более 30, и все они носили особые прозвания,

Из книги 100 великих аристократов автора Лубченков Юрий Николаевич

АЛЕКСАНДР ХРИСТОФОРОВИЧ БЕНКЕНДОРФ (1783-1844) Граф, генерал-адъютант. Российский дворянский род Бенкендорфов ведет происхождение от некоего Андрея Бенкендорфа, о котором известно лишь то, что в XVI веке он переселился из Бранденбурга в Лифляндию, где принял должность

Из книги 100 великих аристократов автора Лубченков Юрий Николаевич

АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ БАРЯТИНСКИЙ (1815-1879) Генерал-фельдмаршал (1859), генерал-адъютант (1853), князь. Княжеский род Барятинских был одним из древнейших российских родов, ведущих свое начало от Рюрика и являющихся потомками князя Михаила Черниговского, погибшего в Орде. Внук

автора

«ЛИШИЛ СЕБЯ ДОВЕРЕННОСТИ» Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ ГЛЕБОВ Александр Иванович Глебов родился в 1722 году. В 15-летнем возрасте он был определен сержантом в Бутырский пехотный полк, в составе которого участвовал в русско-турецкой войне и штурмовал крепость

Из книги От первого прокурора России до последнего прокурора Союза автора Звягинцев Александр Григорьевич

«ВАС ПОЧИТАЮТ ЗА ЧЕСТНОГО ЧЕЛОВЕКА» Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ Князь Александр Алексеевич Вяземский родился 3 августа 1727 года. Он принадлежал к старинному русскому княжескому роду, ведущему свое начало от внука Владимира Мономаха - князя

Из книги От первого прокурора России до последнего прокурора Союза автора Звягинцев Александр Григорьевич

«ПРИЛОЖИТЬ ВСЕМЕРНОЕ СТАРАНИЕ» Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ САМОЙЛОВ Граф Александр Николаевич Самойлов родился в 1744 году. В 16-летнем возрасте вступил рядовым в лейб-гвардии Семеновский полк, в составе которого спустя несколько лет, будучи уже офицером,

Из книги От первого прокурора России до последнего прокурора Союза автора Звягинцев Александр Григорьевич

«ХРАНИЛ ПРАВДИВОЕ СЕРДЦЕ» Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ БЕКЛЕШОВ Александр Андреевич Беклешов родился 1 марта 1743 года. Он принадлежал к старинному дворянскому роду, начало которому положил Семен Беклешов, служивший еще при первом Романове. В 13-летнем возрасте

Из книги От первого прокурора России до последнего прокурора Союза автора Звягинцев Александр Григорьевич

«ДЛЯ СЕБЯ НИЧЕГО НЕ ИСКАЛ» Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ ХВОСТОВ Александр Алексеевич Хвостов родился 8 января 1857 года в семье потомственного дворянина Орловской губернии. Он получил образование в престижном учебном заведении - Императорском Александровском

Из книги От первого прокурора России до последнего прокурора Союза автора Звягинцев Александр Григорьевич

«ЧЕЛОВЕК ТВЕРДЫХ УБЕЖДЕНИЙ» Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ МАКАРОВ Александр Александрович Макаров родился 7 июля 1857 года в купеческой семье. После окончания гимназии он поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, а по завершении

Из книги От первого прокурора России до последнего прокурора Союза автора Звягинцев Александр Григорьевич

«НЕ ОТСТУПЛЮ ОТ СВОИХ ПРИНЦИПОВ» Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР ФЕДОРОВИЧ КЕРЕНСКИЙ Александр Федорович Керенский родился 22 апреля 1881 года в Симбирске. Он был четвертым ребенком в семье директора мужской гимназии Федора Михайловича Керенского и его жены, Надежды

Из книги От первого прокурора России до последнего прокурора Союза автора Звягинцев Александр Григорьевич

«В СЛУЖЕБНЫХ ОТНОШЕНИЯХ ВСЕГДА ДЕРЖАЛСЯ ОФИЦИАЛЬНОГО ТОНА» Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ЗАРУДНЫЙ Александр Сергеевич Зарудный родился в 1863 году в семье видного деятеля судебной реформы Сергея Ивановича Зарудного и его жены, Зои Александровны. Избрав, как и

Из книги Однажды Сталин сказал Троцкому, или Кто такие конные матросы. Ситуации, эпизоды, диалоги, анекдоты автора Барков Борис Михайлович

АЛЕКСАНДР II. Семь покушений, освобождение крепостных, генерал Скобелев, поэт Тютчев Вскоре после смерти Николая I его наследник Александр II собрал многих приближенных своего отца и объявил об их отставке. На упрек одного из видных сановников, что они верой и правдой

Из книги Кавказская война. Том 4. Турецкая война 1828-1829гг. автора Потто Василий Александрович

XII. ПОКОРЕНИЕ БАЯЗЕТСКОГО ПАШАЛЫКА (Генерал-майор князь Александр Герсеванович Чавчавадзе) К концу августа 1828 года, с завоеванием Ахалцихского пашалыка, обеспечившим безопасность русских границ и далеко вдвинувшим русскую власть в пределы азиатской Турции,

Из книги История Российской прокуратуры. 1722–2012 автора Звягинцев Александр Григорьевич

Из книги Чеченцы в Русско-Кавказской войне автора Хожаев Далхан

Генерал Александр Чеченский Денис Давыдов... Кто не знает это громкое имя славного русского поэта, партизана и удалого гусара.Из многих изображений Д. Давыдова выделяется необычностью раскрашенная гравюра М. Дюбурга по оригиналу А. Орловского, сделанная в 1814 году, на

Из книги КОМАНДАРМ УБОРЕВИЧ. Воспоминания друзей и соратников. автора Уборевич Иероним Петрович

Ф.П.Самсонов. СМЫСЛ ЕГО ЖИЗНИ. К концу 1932 года я двенадцать лет прослужил в Украинском военном округе. Все здесь - и люди, и обстановка - стало привычным, родным. Поэтому я отказался от предложения начальника разведывательного отдела Белорусского военного округа Х. А. Пунги

Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Операция в Восточной Пруссии закончилась пленением десятков тысяч русских солдат

В конце августа 1914 года русские войска начали масштабное наступление в Восточной Пруссии, которое закончилось разгромом 2-й армии генерала Александра Самсонова. Одно из самых трагических поражений российской армии в ходе Первой мировой войны в итоге обернулось спасением западного фронта.

С начала августа Германия развернула масштабное наступление на Бельгию и Францию, рассчитывая в кратчайшие сроки занять Париж и руководствуясь так называемым "планом Шлиффена", разработанным еще за 10 лет до начала войны.

Продвижение германских войск было стремительным и успешным. 16 августа пала хорошо укрепленная бельгийская крепость Льеж, а 20 августа немцы взяли Брюссель.

Французские войска при поддержке английского экспедиционного корпуса не могли сдержать хорошо отлаженную немецкую машину и терпели одно поражение за другим. По итогам августовских сражений при Арденнах, при Шарлеруа и при Монсе французы понесли огромные потери и продолжали отступать, а немцы неумолимо продвигались к Парижу.

Французское командование, находясь на грани отчаяния, обратилось к Российской империи с просьбой как можно скорее начать масштабное наступление на востоке. Это позволило бы оттянуть часть германских соединений с западного фронта и не допустить полного поражения Франции уже в первые месяцы войны.

Впрочем, впервые Париж попросил помощи у Петербурга гораздо раньше, всего через день после вступления Франции в войну.

"Французская армия вынуждена будет выдержать могущественный натиск 25 германских корпусов. Я умоляю Ваше Величество приказать вашим войскам немедленное наступление. Иначе французская армия рискует быть раздавленной", - писал посол Франции в России Морис Палеолог русскому императору Николаю II 5 августа 1914 года.

Первые успехи

Российские власти уступили настойчивым просьбам союзников. Главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта генерал Яков Жилинский распорядился начать наступление в Восточной Пруссии 17 августа, на несколько недель раньше, чем изначально планировалось.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Наступление в Восточной Пруссии стало первой операцией русской армии в Первой мировой

Согласно амбициозным планам русского командования, 1-я и 2-я армии, наступающие по отдельности, должны были окружить с двух флангов германскую 8-ю армию под командованием генерала Макса фон Притвица.

Хотя Россия еще не была полностью подготовлена к такой масштабной операции, шансы на успех наступления были весьма высоки, так как обе наступающие русские армии имели превосходство над 8-й армией фон Притвица.

Начало наступления ознаменовалось быстрой победой в первом же сражении при Гумбиннене. 20 августа 1-я армия под командованием генерала Павла Ренненкампфа разгромила 17-й корпус генерала Августа фон Макензена, который потерял около 8 тысяч человек и был вынужден отступить.

Разгром сильнейшего корпуса 8-й армии вызвал панику в ее штабе. Притвиц в телефонном разговоре с германским генштабом просил разрешения на отступление и даже допускал возможность потери всей Восточной Пруссии.

Однако на следующий же день после поражения при Гумбиннене Притвиц был снят со своей должности, и на его место был назначен генерал Пауль фон Гинденбург. Начальником штаба восточного фронта стал генерал Эрих Людендорф.

В историю эти два полководца войдут как главные германские стратеги Первой мировой войны. До самого конца конфликта они оставались единомышленниками во всех важнейших стратегических и тактических решениях.

Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Пауль фон Гинденбург (слева) и Эрих Людендорф стали героями восточного фронта

От эйфории к катастрофе

Битва при Гумбиннене могла бы сыграть решающую роль в Восточно-Прусской операции, однако 1-я армия генерала Ренненкампфа, обеспечившая эту победу, не торопилась развить свой успех.

Между тем, новое руководство 8-й армии успело быстро перегруппировать свои силы и подготовиться к контрнаступлению.

2-я армия генерала Александра Самсонова стремительно продвигалась вглубь Восточной Пруссии, не подозревая о новых планах германского командования. В российском генштабе были уверены, что немцы продолжают отступать после поражения при Гумбиннене, и требовали от Самсонова перехватить их отступление.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Генерал от кавалерии Александр Самсонов прославился в ходе русско-японской войны

Продвижение самсоновской армии шло очень быстрыми темпами, солдаты были измотаны бесконечными маршами.

"Продовольствие не поступало, солдаты съели неприкосновенный запас, деревни были покинуты, сено и овес не убраны, мало что можно было достать для людей и лошадей. Все командиры корпусов требовали остановки. Офицер Генерального штаба доносил в штаб Жилинского о "мизерном" продовольственном обеспечении войск", - пишет американская писательница и историк Барбара Такман.

Однако генерал Жилинский упорно стоял на своем и требовал от Самсонова наступать, не обращая внимания на тревожные донесения. Когда же Самсонов доложил, что перед ним уже отнюдь не отступающая армия, а передислоцированные части, готовые наступать, то Жилинский ответил на это жесткой фразой:

"Видеть противника там, где его нет, - трусость. Я не разрешу генералу Самсонову праздновать труса. Я настаиваю на том, чтобы он продолжал наступление".

Гибель 2-й армии

Положение войск Самсонова изо дня в день становилось все более неопределенным и напряженным. Фронтовая разведка практически не велась, связь с 1-й армией Ренненкампфа отсутствовала, а распоряжения из генштаба приходили с большим опозданием.

Кроме того, почти вся оперативная информация передавалась по радио открытым текстом, без использования шифров, что позволяло немцам без труда прочитывать перехваченные телеграммы русских.

"У нас был союзник - наш враг. Мы знали все планы противника. Благодаря сообщениям по радио клером мы знали силу русских войск и точное назначение каждой из задействованных русских частей", - вспоминал впоследствии начальник оперативного штаба 8-й армии генерал Макс Гофман.

У нас был союзник - наш враг. Мы знали все планы противника. Благодаря сообщениям по радио клером мы знали силу русских войск и точное назначение каждой из задействованных русских частей Генерал Макс Гофман

Таким образом, у германского командования появилась возможность разгромить выбившуюся из сил и заблудившуюся на незнакомой местности армию Самсонова, пока к ней на помощь не подоспела 1-я армия Ренненкампфа.

Немцы атаковали растерявшиеся русские части с обоих флангов, и вскоре вся Самсоновская армия оказалась в плотном кольце.

Некоторым полкам и дивизиям удалось оказать ожесточенное сопротивление немцам и даже разбить несколько вражеских дивизий, однако отдельные победоносные бои не смогли предотвратить разгрома армии.

Самое ожесточенное сражение развернулось у деревни Танненберг. По иронии судьбы, именно в этих местах в 1410 году произошла знаменитая Грюнвальдская битва, в ходе которой польско-литовским войскам удалось остановить продвижение рыцарей тевтонского ордена на восток.

Генерал Самсонов в отчаянии наблюдал за тем, как элитные части русской армии одна за другой терпят сокрушительное поражение.

Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Решающее сражение для 2-й армии произошло возле прусской деревни Танненберг

"Император верил мне. Как же я смогу посмотреть ему в лицо после такого несчастья?" - воскликнул он, обращаясь к руководителям своего штаба. Вскоре после этого Самсонов застрелился в лесу.

К 30 августа 2-я армия была полностью разбита. Немцы захватили почти 90 тысяч пленных, в Германию было отправлено 60 поездов с трофеями. Количество убитых солдат с российской стороны превышало 30 тысяч.

Спасение Франции

Историки, анализировавшие трагическое поражение Самсоновской армии, сходятся во мнении, что его вряд ли можно причислить к наиболее выдающимся успехам германской армии в ходе войны.

"Русские войска в конечном результате потерпели поражение не столько от германских войск, сколько от своих бездарных высших начальников. Своей боевой службой войска восполняли оперативную немощь высших штабов и начальников, расплачиваясь потерями и поражениями", - отмечает военный историк Андрей Зайончковский.

Поражение 2-й армии в конечном итоге помогло изменить баланс сил на западном фронте в пользу Антанты.

Нужно отдать должное русской армии за ее благородное мужество и лояльность к союзникам, с которыми она бросилась в войну. Если бы русские руководствовались лишь собственными интересами, то они должны были бы отвести свои армии от границы до тех пор, пока не закончится мобилизация огромной страны Уинстон Черчилль

Неожиданное наступление русской армии в Восточной Пруссии вынудило германский генштаб срочно вывести из Франции два армейских корпуса и одну кавалерийскую дивизию и перебросить их на восток для усиления 8-й армии.

В итоге французам удалось остановить наступление немцев и нанести им первое крупное поражение в битве на Марне в сентябре 1914 года. Опасность падения Парижа была устранена.

Французский генерал Фердинанд Фош позже отмечал, что русская армия отвлекла на себя значительную часть войск противника и тем самым сделала возможной победу на Марне.

Жертвенный порыв русской армии в августе 1914 года впоследствии оценил и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль.

"Нужно отдать должное русской армии за ее благородное мужество и лояльность к союзникам, с которыми она бросилась в войну. Если бы русские руководствовались лишь собственными интересами, то они должны были бы отвести свои армии от границы до тех пор, пока не закончится мобилизация огромной страны. Вместо этого они одновременно с мобилизацией начали быстрое продвижение не только против Австрии, но и против Германии", - пишет Черчилль в своей книге "Мировой кризис".

Краткая справка. Самсонов Александр Васильевич считается одним из самых знаменитых и отважных военных деятелей. Его родителями были дворяне среднего достатка. Родился он в 1859 году в селе Андреевка, Елисаветградской губернии. Образование поучил в Киеве во Владимирской гимназии, после чего в 1875 году продолжил обучение в петербургском Николаевском кавалерийском училище. В 1877 году ему присвоили первый разряд. Отметился во время русско-турецкой войны, в результате чего ему было подарено именное оружие, главным украшением которого была надпись «за храбрость». Начиная с 1884 года, проходил службу на Кавказе. Немного позже ему было доверено командование Елисаветградским училищем. В период русско-японской войны под его руководством находилась знаменитая Уссурийская конная бригада. По окончании военных действий эму присвоили звание генерал-лейтенанта.

Участие в боевых действиях и жизненный путь. После окончания обучения в училище, когда Самсонову было всего лишь 18 лет, он в составе Ахтырского гусарского полка принимал активное участие в русско-турецкой войне. Это был его первый военный опыт, который закалил его в бою и позволил проявить себя в качестве ревностного и доблестного солдата. Именно благодаря этому он поступил в Академию генерального штаба, а в конце 1884 года стал одним из лучших её выпускников.

Что касается личной жизни, то с этим у Самсонова были затруднения, пока в возрасте 45 лет он не познакомился с Писаревой Екатериной Александровной. Девушка была дочерью помещика в деревне под названием Акимовка. Именно она вскоре и стала его женой.

На момент начала русско-японской войны Александр Васильевич уже успел дослужиться до звания генерал-майора, что позволило ему возглавить Уссурийскую конную бригаду, а после этого и всю первую Сибирскую казачью дивизию. В эти тяжелые времена он и его солдаты успели испытать на себе и радость побед, и тяготы поражений. За проявленную отвагу и грамотное ведение боя генерал был удостоен нескольких значимых наград, среди которых стоит отметить Георгиевский орден четвертой степени.

Когда война закончилась, он стал главнокомандующим Варшавского военного округа, после чего в его подчинение также было отдано Войско Донского. Немного позже, в 1909 году генерал Самсонов стал командиром Семиреченского войска казаков и губернатором Русского Туркестана. На тот момент, все земли, относящиеся к его владениям, были домом для миллионов людей. К счастью, обширные военные действия ненадолго затихли, но Александру Васильевичу потребовалось немало усилий, чтобы справиться со всеми тонкостями административного управления. Он успешно справился и с этим заданием, за что в 1910 году Самсонов стал генералом от кавалерии.

Первая Мировая Война. Территория Средней Азии была мирной зоной, но западные части Российской империи находились под постоянным напряжением. В летний период 1914 года, когда генерал отправился на заслуженный отпуск со своей семьей на Кавказ, ему пришлось поспешно вернуться в русло боевых действий, так как началась Первая Мировая Война. Его героический путь начался из Варшавы, где Самсонов Александр Васильевич принял на себя управление силами второй русской армии. 19 июля 1914 года стало точкой отсчета военных действий.

Генерал Самсонов доверил военно-командующему Северо-Западного фронта Жилинскому осуществить наступление на германские войска вместе с генералом Ренненкампфом, которое в дальнейшем получило название Восточно-прусской операции. Он также рассчитывал на помощь Франции, которая на тот момент еще сомневалась в надобности совместной работы с русскими войсками. Именно поэтому вся операция была крайне опасным и сложным мероприятием.

Замысел князя Николая Николаевича состоял в том, что первая и вторая русские армии должны были победить в схватке с восьмой немецкой армией, которая была сосредоточена на территории Восточной Пруссии. Изначально силам войск Самсонова и его сторонникам удавалось взять немцев в окружение, но триумф откладывался на неопределенный срок, так как некоторые отряды не справлялись с поставленными перед ними задачами.

Генерал Ренненкампф действительно успешно проводил кампанию по завоеванию прусских территорий. Поселение за поселением, город за городом становились побежденными, но обещанный Жилинским тыл не был обеспечен должным образом из-за нерешительности и медлительности командира фронта. Кроме того, немецким солдатам все легче и легче давалось выведение из строя русской аппаратуры связи, так что синхронная работа армий и солдатских загонов была нарушена. Действия русских уже не были тайной для противника.

В то время армия под руководством Самсонова спешила на помощь Жилинскому и стремительно завоевывала города и села, которые случались ей на пути. Однако генерал заметил, что германцы практически не осуществляли сопротивления, у него создалось впечатление, что впереди их ждет неминуемая ловушка. В результате, он попросил разрешения у верховного правления о смене курса. Переговоры велись в течение трех дней, что было слишком долгим сроком.

Шестой правофланговый корпус выступил на север по требованию Жилинского, а первый левофланговый корпус был направлен в Сольдау. Таким образом, в эпицентре боевых действий остались только тринадцатый, пятнадцатый и двадцать третий корпуса. Проблемы со связью и слабая разведка только усугубляли и без того сложное положение дел.

Немецкие войска, точнее большая их часть, тем временем, были переброшены против армии Александра Васильевича, а против первой русской армии было выставлено лишь несколько дивизий германских солдат. Неожиданным поворотом для генерала стало то, что 13 августа он столкнулся с серьезным немецким противостоянием. Так и началась череда фатальных неудач. Первым поражение потерпел шестой правофланговый корпус, левофланговый первый корпус также уступил позиции своему врагу. Центральные силы русской армии могли оказаться в крайне невыгодном положении. Такие события привели Самсонова в бешенство, поэтому он отправил в отставку нескольких главнокомандующих.

Тогда все оставшиеся войска он решил бросить на помощь пятнадцатому корпусу, который в то время находился под командованием Мартоса. Его также вдохновлял прорыв генерала Ренненкампфа, но изначальные планы Самсонова уже не могли стать реальностью. Германские армии наступали слишком быстро, генералу оставалось только смотреть, как гибнут его солдаты, а вместе с ними воинская доблесть. На тот момент у него были все шансы сбежать, уехать или отступить, но честь не позволила ему бросить своих воинов. Ради них он был готов на всё.

Когда вторая русская армия отступила, военные корпуса, находящиеся в центральных регионах были обречены. Немцы окружили их со всех сторон и продолжали свое стремительное кровожадное наступление. Армия Самсонова, тем не менее, не собиралась сдаваться, они всеми силами старались прорвать окружение в направлении города Янов. Уже тогда Александр Васильевич находился в тяжелейшей депрессии. По рассказам его сослуживцев, он уже практически похоронил себя и свою военную карьеру.

Во время одного из ночных привалов 17 августа он скрылся в лесу и застрелился. Из-за непрекращающейся погони германских войск у солдат не было достаточно времени на поиски своего генерала, поэтому его тело так и не было найдено.

По другой версии генерал Самсонов Александр Васильевич не убивал себя, а причиной его гибели стал взрыв снаряда, который попал прямо в его палатку. Трагический исход ожидал не только Самсонова, но и всех его солдат. Что же касается семьи генерала, то у него остался пятнадцатилетний сын и двенадцатилетняя дочь, получившие значительные финансовые выплаты от царя после смерти отца. Вдовствующая жена Самсонова всю жизнь посвятила помощи семьям погибших солдат и поискам тела своего мужа.

Герои Великой Войны

Самсонов Александр Васильевич

Александр Васильевич Самсонов родился 2 ноября 1859 года в селе Андреевка Елисаветградского уезда Херсонской губернии. Происходил из семьи среднего достатка. Военное образование он получил в Киевской военной гимназии и в Николаевском кавалерийском училище, из которого выпустился в 1877 году 18-летним корнетом.

Он был направлен в 12-й Ахтырский гусарский полк и с ним участвовал в русско-турецкой войне 1877–1878 годов. Получив боевую закалку, честной и ревностной службой добился права на поступление в Академию генерального штаба и в 1884 году успешно закончил ее. По выпуску служил в различных войсковых штабах. В качестве кавалерийского начальника генерал-майор Самсонов участвовал в русско-японской войне 1904–1905 годов, сначала возглавлял Уссурийскую конную бригаду, затем 1-ю Сибирскую казачью дивизию. Под Вафангоу и Ляояном, у реки Шахэ и под Мукденом водил своих конников в жаркие схватки, испытал и радость побед, и горечь тяжелых поражений.

Мемроиальная доска на месте гибели генерала Самсонова

Летом 1914 года, накануне Первой мировой воины, Самсонов принимает командование над 2-й армией. Самсонов встретился с командующим Северо-Западным фронтом Я. Жилинским, который посвятил его в план предстоящих действий. На 2-ю армию возлагалась задача во взаимодействии с 1-й армией генерала П. Ренненкампфа осуществить наступательную Восточно-Прусскую операцию. Времени на ее подготовку практически не было: ее срочность диктовалась просьбой о помощи со стороны Франции, подвергшейся мощному удару германской армии. Французский посол в России М. Палеолог через четыре для после начала войны взывал к Николаю II: «Я умоляю Ваше величество приказать Вашим войскам немедленное наступление, иначе французская армия рискует быть раздавленной». Понимая всю сложность и опасность задуманной операции в Восточной Пруссии, Самсонов все же счел своим долгом попытаться ее осуществить. 23 июля он вступил в должность командующего 2-й армией.

По замыслу операции, разработанному в Ставке под руководством верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, 1-й и 2-й армиям надлежало разгромить немецкую 8-ю армию, сосредоточенную в Восточной Пруссии. Самсонову было предписано двигаться от реки Нарев (на территории Польши) в обход Мазурских озер на север, Ренненкампфу – от Немана на запад.

Первой вступила в соприкосновение с противником армия Ренненкампфа, 4 августа она нанесла поражение передовому немецкому корпусу у Шталлупенена, 7 августа во встречном сражении у Гумбиннен-Гольдапа заставила отступить основные силы 8-й немецкой армии. В этот же день армия Самсонова после ускоренного марша, преодолев за три дня более 80 километров по песчаным дорогам, перешла границу Восточной Пруссии. Самсонов сообщал командующему фронтом Жилинскому: «Необходимо организовать тыл, который до настоящего времени организации не получил. Страна опустошена, лошади давно без овса. Нет хлеба, подвоз из Остроленки невозможен». Но командующий фронтом, невзирая на отставшие тылы и скудные сведения о планах противника, каждый день требовал от Самсонова ускорить движение. Не встречая серьезного сопротивления противника, 2-я армия занимала промежуточные населенные пункты, и Самсонов, предчувствуя ловушку, просил у вышестоящего командования разрешения развернуть армию уступом на северо-запад.

После трехдневных переговоров со штабом фронта он получил, наконец, такое разрешение, но был обязан по указанию Жилинского направить на север правофланговый 6-й корпус. Это привело к отрыву корпуса от главных сил армии. Кроме того, по приказу верховного главнокомандующего левофланговый 1-й корпус был остановлен у Сольдау и также оторвался от действовавших в центре 13, 15 и 23-го корпусов. Положение усугублялось слабой разведкой противника и нарушением в армии связи, так как немцы, отходя, выводили из строя телефонную и телеграфную сеть. Передача же радиосообщений регулярно прослушивалась противником, знавшим, таким образом, о планах действий русских.

Мемроиальная доска на месте гибели генерала Самсонова в Гмине Вельбарк в Польше.

Оставив против 1-й армии заслон из двух дивизий, командование немецкой 8-й армией, используя железные дороги, перебросило свои главные силы и поступившие резервы против армии Самсонова. 13 августа 2-я армия натолкнулась на неожиданно сильное противодействие немцев. В этот день правофланговый 6-й корпус потерпел поражение под Бишофсбургом и начал отступление. На следующий день левофланговый 1-й корпус практически без боя отступил к югу от Сольдау; узнав об этом, Самсонов был вне себя от возмущения и отстранил командира корпуса Артамонова от должности. Положение 13, 15 и 23-го корпусов, сражавшихся с немцами в центре и испытывавших сильнейшее давление противника, становилось угрожающим.

Переживая за их судьбу, Александр Васильевич 15 августа прибыл на передовую линию – в штаб 15-го корпуса генерала Мартоса. У него еще были надежды на удачный прорыв корпусов к северу, навстречу Ренненкампфу, и на то, что 1-я армия уже начала активные действия в тылу наседавших немцев, но им не суждено было сбыться. Прибыв на передовую и убедившись, что наступление противника уже не остановить, Самсонов имел возможность уехать назад, но не сделал этого. Бросить сражавшихся ему не позволили чувство долга и старые традиции русского воинства.

Отступление фланговых корпусов 2-й армии позволило немцам перерезать трем русским корпусам путь назад, и вскоре они были окружены. Штаб армии во главе с Самсоновым, прорываясь из окружения, двинулся в направлении на Янов. Александр Васильевич находился в тяжелейшем моральном состоянии. По свидетельству начальника штаба генерала Постовского, Самсонов 15 и 16-го числа не раз говорил, что его жизнь, как военного деятеля, кончена. После короткого ночного привала в лесу 17 августа, 1914 года, когда офицеры штаба пешком двинулись дальше, Александр Васильевич незаметно ушел вглубь леса, и там прозвучал его выстрел...

Несмотря на поиски, его тела так и не нашли, к тому же надо было уходить от преследования. Впрочем, существует и другая версия смерти Самсонова. Со слов одного из офицеров, выходивших из окружения, он в последний раз видел своего командующего на опушке леса, склонившимся над картой. «Вдруг громадный столб дыма окутал наш штаб. Один из снарядов ударился в ствол дерева, разорвался и убил генерала на месте...».

Участь армии Самсонова была трагичной, немногим частям и группам удалось вырваться из окружения, потери составили десятки тысяч убитыми, ранеными и пленными.

Награды:

Орден Святой Анны IV степени

орден Святого Станислава III степени

орден Святой Анны III степени

орден Святого Станислава II степени

орден Святой Анны II степени

орден Святого Владимира IV степени

орден Святого Владимира III степени

орден Святого Станислава I степени с мечами

орден Святой Анны I степени с мечами

Золотое оружие

орден Святого Владимира II степени

орден Святого Георгия IV степени

Орден Белого Орла

орден Святого Александра Невского

Главная часть романа А. И. Солженицына «Август Четырнадцатого» посвящена описанию Самсоновской катастрофы – трагического поражения русских войск в Пруссии, в самом начале Первой Мировой войны . Произведение Солженицына написано настолько «густо», так полно фактами и подробностями, что читатель рискует потеряться в их обилии и упустить из виду общий ход событий. Эпопея «Красное колесо » представляет богатейший материал для историка, но из-за огромного объёма охватить его во всей полноте весьма затруднительно даже после двух-трёх прочтений. Будущим исследователям предреволюционных и революционных событий неизбежно придётся составлять «конспекты» отдельных частей повествования. Автор этой статьи и предпринял попытку дать для общего пользования конспект глав «Августа», посвящённых самсоновской катастрофе.

Все даты, как и в «Красном колесе», приводятся по старому стилю.

В начале Первой Мировой войны русское командование, решив бескорыстно выручить гнущуюся под немецким натиском Францию , открывает поспешное, неподготовленное наступление на Восточную Пруссию. С востока туда вступает Первая русская армия под командованием генерала Ренненкампфа, а с юга – Вторая во главе с Самсоновым . По первоначальному замыслу, они должны взять противника в охват с двух сторон.

Ренненкампф начинает наступать раньше и 7 августа одерживает над превосходящими силами немцев победу при Гумбинене. Однако германские войска быстро оправляются от этого не слишком значительного удара. Ренненкампф не спешит преследовать их. Немцы стремительно отходят и начинают искать выгодной перегруппировки для ответной атаки на врага.

Первая и Вторая армия входят в состав русского Северо-Западного фронта, возглавляемого командующим Жилинским и начальником штаба Орановским. Вследствие крайне поспешной подготовки операции разведка в российских войсках работает из рук вон плохо. После Гумбинена Ренненкампф и Самсонов совершенно теряют немцев из вида и не имеют никаких сведений об их новом местоположении. Однако Жилинский и Орановский требуют от Самсонова как можно быстрее наступать с юга на север, чтобы немцы «не успели ускользнуть из расставленного им мешка».

Яков Жилинский, в июле-августе 1914 главнокомандующий Северо-Западным фронтом, один из главных виновников Самсоновской катастрофы

При отсутствии данных о противнике такое движение крайне опасно. Самсонов подозревает, что значительная часть германских войск уже благополучно ушла далеко от Ренненкампфа и сосредотачивается не у правого (восточного), а у левого (западного) фланга Второй армии. Такой маневр таит для русских сильную угрозу. Вскоре появляются и первые подтверждения догадок Самсонова. С пропавшими из виду немцами наконец сталкивается самый левый, 15-й, корпус его армии, руководимый генералом Мартосом. Самсонов просит, чтобы Орановский разрешил ему или изменить маршрут движения с севера на запад, или хотя бы остановиться до выяснения обстановки. Однако высокомерный начальник вновь требует скорейшего рывка вперед по прежнему направлению и даже обвиняет Самсонова в трусости.

Генерал Александр Васильевич Самсонов

В этот момент в штаб-квартиру Второй армии прибывает один из главных героев «Августа Четырнадцатого» и всего «Красного колеса» – полковник генштаба Георгий Воротынцев. Талантливейший офицер, участник Японской войны , он специально напросился на эту командировку из могилевской Ставки, предчувствуя, что восточно-прусская операция будет иметь огромное значение. Узнав соображения Самсонова, Воротынцев понимает, что они, скорее всего, верны. На левом фланге Второй армии дальше всего вглубь Пруссии уходит тогда 1-й корпус генерала Артамонова. Воротынцев решает лично ехать в его расположение, к Сольдау и Уздау, предполагая, что именно отсюда немцы и могут нанести сокрушительный удар. Он ещё не знает, что энергичный генерал Франсуа , который стоит во главе подтянутых к Сольдау германских войск, рекомендует главнокомандующему Гинденбургу не просто контратаковать русским во фланг, а неудержимым прорывом далеко на восток отрезать ушедшему слишком далеко вперёд врагу путь к отступлению.

Германские самолёты-разведчики постоянно летают над войсками Самсонова и собирают подробные сведения об их передвижениях. У русских же авиация слаба, а сообщения радиосвязи («искровки») применяются редко и обычно передаются незашифрованными. Враг легко перехватывает их. 13 августа 1914 немцы наносят Второй армии первое чувствительно поражение, но не у Сольдау, а на противоположном, северо-восточном крае, близ Гросс-Бессау. Его терпят части 6-го корпуса. Его командующий, трусливый генерал Благовещенский, совершенно теряет голову. Имея ещё много сил, он даёт приказ о поспешном отходе. Немецкие корпуса Макензена и фон Бёлова не развивают здесь успеха лишь благодаря самоотверженности генерала Нечволодова и артиллерийского полковника Смысловского. Брошенные позади 6-го корпуса с малым арьергардом, они геройски задерживают подавляющие силы врага весь вечер 13 августа у станции Ротфлис.

На рассвете 14 августа 1914 генерал Франсуа атакует на юго-западе 1-й корпус Артамонова у Сольдау и Уздау. Воротынцев принимает в этом бою самое деятельное участие. После ужасающего артобстрела русских позиций немцы идут в атаку. У Артамонова много войск. Его солдаты сражаются с обычной для русских непоколебимой стойкостью. Но Артамонов, человек бездарный, почти не имеющий боевого опыта, накануне боя расставляет войска в самом неудобном положении. Несмотря на это, российские части успешно отражают германский натиск и контратакуют. Воротынцев прямо во время сражения успевает исправить многие ошибки командующего. Немцы уже близки к разгрому. Однако в решающий момент битвы робкий Артамонов даёт неожиданный приказ отступать, отправляя при этом Самсонову лживое донесение: «Все атаки отбил. Держусь, как скала.»

Генерал Леонид Артамонов, виновник поражения русский войск в бою при Сольдау и Уздау. После большевицкой революции работал в Моссовете

Тем временем, находящийся к северо-востоку от Артамонова генерал Мартос (единственный талантливый корпусной командир самсоновской армии) по многим признаками и фактам разгадывает истинное положение немецких войск в Пруссии. Из него следует, что следующего удара нужно ожидать именно его 15-й корпусу. Мартос по собственной инициативе разворачивает свои части на запад и отправляет Самсонову спешную просьбу бросить ему на подмогу с востока 13-й корпус генерала Клюева. Однако неспособный начальник штаба Самсонова Постовский, ещё ничего не зная о поражениях Артамонова и Благовещенского, предпочитает медлить. Драгоценный момент, когда всю прусскую операцию ещё можно было бы решить в пользу русских, безнадёжно упускается.

Лишь около обеда 14 августа находящийся в городе Найденбурге Самсонов неожиданно получает известие о том, что оба фланга его армии смяты: справа Благовещенский отступил далеко на юг, а слева вравший, что «держится, как скала», Артамонов потерпел при Сольдау полное поражение. У самсоновской Второй армии «отрублены обе руки». В тот же день главные силы 6-го корпуса Благовещенского подвергаются панике из-за ложного слуха о приближении немцев. Перепуганный генерал бежит с ними от местечка Менсгут на юг уже до самой русской границы. По-прежнему плохо понимая расположение немецких войск, Самсонов в Найденбурге не знает, на что решиться. Командование фронта во главе с Жилинским не советует ему ничего полезного и даже не откликается на известие о поражении Артамонова. Жилинский и Орановский не проявляют никакой энергии и не пытаются спасти положение. А спасти его ещё не поздно: приказ об атаке на немцев с востока Первой армии Ренненкампфа мог бы полностью изменить обстановку.

Театр Самсоновской катастрофы. Карта из книги А. И. Солженицына «Август Четырнадцатого»

Бегство Благовещенского позволяет немцам наступать с северо-востока не только на юг, но и на запад, против сосредоточенного у городов Алленштейна и Хохенштейна 13-го русского корпуса. Его командующий, генерал Клюев, за 40 лет службы в армии ни разу не был на войне. Получив от Благовещенского шифрованную радиограмму об отступлении 6-го корпуса, штаб 13-го корпуса оказывается неспособным её расшифровать. Лётчики сообщают Клюеву о приближении с востока двух больших войсковых колонн, но тот даже не удосуживается проверить, свои это или чужие. Из-за такой беспечности немецкое нападение на следующий день захватывает Клюева врасплох.

Решающий бросок немцев на окружение мог бы начаться уже вечером 14 августа 1914: пространство для вставки клешней открыто с обеих сторон. Германских генералов пока сдерживает лишь чрезмерная осторожность и отважное сопротивление в центре генерала Мартоса. Его брошенный сражаться в одиночку 15-й корпус с успехом отбивает атаки превосходящих сил врага, а ночью с 14 на 15 августа срывает опасную попытку немецкого прорыва к деревне Ваплиц.

Генерал Николай Николаевич Мартос, герой восточно-прусской кампании 1914

Утром 15 августа Самсонов принимает благородное, но неразумное решение: если не победить, то умереть вместе с солдатами. Взяв с собой семерых главных стратегов своего штаба, он выезжает на передний край боёв, в ставку Мартоса у Надрау. В Найденбурге после отъезда Самсонова начинается полная неразбериха: через этот город уже валят отступающие части, некоторые – в полном беспорядке. Мартос пока с успехом держится против немцев, но приехавшему Самсонову советует дать приказ о скорейшем отступлении: 15-й корпус после нескольких дней непрерывных боёв понёс большие потери, боеприпасы на исходе. Нерешительный, ненаходчивый Самсонов впадает в задумчивое оцепенение, медлит с распоряжением на отход – и этим делает полный разгром своей армии неизбежным.

Георгий Воротынцев, прибывший из-под Сольдау в Найденбург, отчаянно старается организовать хотя бы временную оборону городу. Но среди полного хаоса это оказывается невозможным. Воротынцев уже догадывается, что части генерала Франсуа теперь будут не просто наступать, а брать русских в полный охват с юга – по шоссе Найденбург – Вилленберг. Если собрать у Найденбурга остатки войск, то можно выиграть время и избежать если не поражения, то окружения. Однако этот простой план теперь нельзя исполнить из-за несвоевременного отъезда Самсонова.

Утром того же 15 августа 1914 Клюев с 13-м корпусом выступает из Алленштейна на запад, для запоздалой поддержки Мартоса. Однако сразу после его ухода оставшийся в тылу Алленштейн занимают немецкие корпуса Макензена и фон Бёлова. Лежащий на дальнейшем пути Клюева город Хохенштейн тоже яростно атакует враг. Остановившись в нерешимости недалеко от Хохенштейна, Клюев так и проводит бездейственно полдня. Чтобы сделать своё стояние безопасным, он оставляет сзади на верную гибель слабые арьергарды, а в лес Каммервальде на севере отправляет на ненужный бой Невский полк полковника Первушина. В страшном лесном бою невцы растрепывают германскую дивизию, пробиваются до опушки, однако сразу после этого Клюев велит им отступить. Весь день он не осмеливается без приказа даже спасти остатки своего корпуса быстрым отходом на юг.

Самсонов почти до вечера 15 августа бездейственно сидит в Надрау, а части Мартоса всё это время изнемогают в боях с противником. После полудня Самсонов вдруг видит, как по соседней дороге бегут из разбитого германской артиллерией Хохенштейна Нарвский и Копорский полки 13-го корпуса. Самсонов сначала пробует стыдить солдат и возвращать их на позиции, но поняв потом, что противник теснит уже со всех сторон, наконец – и слишком поздно! – разрешает Мартосу отступить. Несмотря на все немецкие победы этого дня, героизм русских солдат и офицеров в боях у Ваплица и Каммервальде так потрясает Гинденбурга и Людендорфа , что они думают отказаться от мысли об окружении и ограничиться лишь вытеснением врага из Пруссии. Но генерал Франсуа, подлинный военный гений, не исполняет приказы своих узколобых командующих. Около пять вечера 15 августа 1914 он берёт Найденбург и неустанно гонит свои войска к Вилленбергу – в охват противника.

Генерал Герман фон Франсуа, творец плана по окружению армии Самсонова в Восточной Пруссии

Центральные русские корпуса – Мартоса и Клюева – начинают отступление чересчур поздно. Бездарный Клюев продолжает оставлять позади себя арьергарды на истребление. Отходить ему предстоит в темноте, по стеснённой местности меж озёр, где многие дороги уже заняты противником. На рассвете 16 августа геройский бой происходит на перешейке Шлага-М, плотине у озера Плауцигер, где русские артиллеристы, подавив метким огнём немецкие батареи, дают возможность перейти на ту сторону многим своим частям. В этом бою отличается ещё один из главных героев «Августа Четырнадцатого» – фельдфебель Терентий Чернега. На почти таком же перешейке у Шведриха, прикрывая отход товарищей, гибнет большая часть Софийского полка.

Самсонов со своим штабом ночью доезжает на конях до деревни Орлау. На скрестьи дорог близ неё отступающие отовсюду русские части образуют скученный, уже почти неуправляемый табор. Продолжая пребывать в ошеломлении, Самсонов не заботится о том, как спастись самому, но ничего не делает и для спасения остатков своей армии. Подъехавший сюда же Воротынцев хочет уговорить Самсонова сплотить ударный клин для прорыва из окружения, но командующий плохо понимает, что происходит вокруг. Он лишь задумчиво ездит на коне среди перемешавшихся частей.

Армия начинает отступать почти никем не руководимая, сама по себе. В довершение бед, на пути через обширный Грюнфлисский лес идущий с севера 13-й корпус буквально врезается в отходящий с запада 15-й. Оба они не могут идти по одной тесной лесной дороге, и младшим офицерам приходится на узкой развилке руками расталкивать: одних солдат – на восток, других – на юг. Незакрытым остаётся пока лишь дальний юго-восточный угол немецкого мешка. Через него 16 августа 1914 успевает уйти большая часть донской казачьей конницы, бросив позади свою пехоту, которой к спасительному просвету уже не поспеть.

Воротынцев и сопровождающий его солдат Арсений Благодарёв пешком идут по лесу не на восток, а на юг: Георгий решает сделать попытку прорыва здесь же, неподалёку. По дороге они встречают ещё двух примечательных персонажей «Красного колеса». Это – два противоположные по характеру и взглядам юноши: пылкий, патриотичный поручик Ярослав Харитонов и прапорщик Саша Ленартович, убеждённый революционер, который презирает и ненавидит «рабскую» и «невежественную» Россию. Дальше они идут вчетвером. Вскоре к ним присоединяются и десять солдат Дорогобужского полка, чудом уцелевших в одном из героических арьергардных боёв 13-го корпуса.

Для Самсонова и его штаба задержка у Орлау сильно уменьшает шансы избежать плена. Командующий и его помощники вначале уходят по лесу на конях с казачьим конвоем, а потом решают отпустить казаков и прорываться небольшой группой – пешком и ночью. Самсонов испытывает сильнейшие муки совести за то, что так худо сослужил Государю и России. Когда в лесу темнеет, он, потихоньку притаившись среди деревьев, отстаёт от других полковников и генералов, – и кончает с собой револьверным выстрелом.

16 августа 1914 войска Франсуа занимают всё шоссе Найденбург – Вилленберг, отсекая окружённую русскую армию с юга. С севера к Вилленбергу спешат немецкие части Макензена, чтобы замкнуть кольцо по восточной стороне. Однако 16 августа линия окружения ещё очень тонка и слаба. Если бы русские в этот день прорывали кольцо извне, немцы не смогли бы удержаться. Но никаких попыток к этому и не делается, хотя необходимые силы есть: 1-й и 6-й корпуса, которые отступили на левом и правом флангах далеко на юг и пока не понесли сокрушительных потерь. Однако командующий 6-м корпусом Благовещенский создаёт лишь видимость помощи Самсонову: крайне осторожно двигает вперёд конную дивизию Толпыго, тут же возвращая её назад. Руководство левофлангового 1-й корпуса только вечером 16-го августа двигает к Найденбургу крупные силы во главе с генералом Сирелиусом. Обстановка здесь складывается так, что быстрый и смелый удар по Найденбургу может не только вызволить окружённых русских, но и охватить в контрокружении войска Франсуа. Утром 17 августа Сирелиус достигает окраин Найденбурга, но робко топчется там десять часов перед хлипким заслоном из восьми немецких рот (остальные части Франсуа растянуты по шоссе). Во второй половине дня Сирелиус всё же берёт город, однако дальнейший путь теперь уже преграждён ему спешно собранными мощными немецкими силами.

Жилинский и Орановский, получив 16-го августа известие об отходе самсоновской армии к русской границе, ничего не делают для её спасения и в решающий момент даже приостанавливают наступление, которое с востока открыл Ренненкампф.

Любой выход русских из чащи Грюнфлисского леса на поляны и к деревням немцы встречают беспощадной стрельбой. Для прорывов приходится устраивать штыковые атаки бегом на германские пушки и пулемёты : большая часть собственной артиллерии русскими уже брошена позади. Эти атаки лично возглавляет храбрый полковник Невского полка Первушин, получая в них четыре раны штыком. Несколько раз немцев удаётся опрокинуть, но с каждым новым броском сил у русских остаётся всё меньше.

Полковник (затем генерал) Михаил Григорьевич Первушин

Командующий 13-го корпуса, генерал Клюев, формальный руководитель отступления, идёт по лесу не впереди солдат, а в безопасном центре колонны. После неудачной попытки прорыва на юг через Вилленбергское шоссе у деревни Саддек, Клюев, имея двадцать батарей и десятки тысяч бойцов в лесу против восьми батарей и шести батальонов у противника в этом месте, трусливо приказывает своим войскам сдаться в плен. Этому приказу отказываются подчиниться часть Алексопольского полка (2500 солдат с подполковником Сухачевским) и донской казачий отряд есаула Ведерникова. Они успешно прорываются из окружения.

Тем временем генерал Благовещенский на правом фланге 17 августа продолжает уклоняться от активных действий, хотя двинутая им на север для отвода глаз дивизия Рихтера в этот день едва не отнимает у немцев город Ортельсбург. Спасать своих рвётся, однако, смелый подчинённый Благовещенского, генерал-историк Нечволодов. Выступив со слабым отрядом, Нечволодов доходит до Вилленберга и убеждается, что взять этот город очень легко. С запада через него уже рвутся отступающие русские. Нечволодов отправляет Благовещенскому срочную просьбу о подкреплении, но получает отказ.

На левом фланге генерал Сирелиус, едва отбив у немцев Найденбург, почти сразу трусливо отступает из него и даже не увозит оттуда госпиталя с русскими ранеными. Вечером 17-го августа, при наибольшем успехе Нечволодова и Сирелиуса, штаб Северо-Западного фронта (Жилинский и Орановский) приказывает фланговым корпусам не выручать окружённых бойцов Самсонова, а отойти далеко в тыл. 18 августа 1914 с востока к месту Самсоновской катастрофы устремляется мощная конница Ренненкампфа. Генерал Гурко во главе неё легко доходит до Алленштейна и даже берёт город. Это – третье место за сутки, где русские легко рвут немецкое кольцо. Кавалеристы Гурко могут без труда резать германское окружение и дальше, но Жилинский с Орановским приказывают и им отступить.

В результате Самсоновской катастрофы немцы захватывают более 90 тысяч русских пленных, огромное количество оружия и лошадей. Тяжелораненых они достреливают, а легкораненых и здоровых сгоняют в новоизобретённые загоны для содержания узников под открытым небом – концлагеря , которым суждено будет стать символом всей кровавой истории XX века.

Группа Воротынцева со стрельбой вырывается из немецкого кольца ночью, у деревни Модлькен. Солдаты-дорогобужцы выносят вместе с собой раненого поручика Офросимова. Воротынцев возвращается в русскую Ставку, в Могилёв, и добивается там личной беседы с верховным главнокомандующим – великим князем Николаем Николаевичем . Георгий рассказывает ему все подробности Самсоновской катастрофы. Великий князь поначалу слушает его как будто бы сочувственно, однако Воротынцев вскоре замечает: Николая Николаевича больше заботит не трагическая участь павших и пленных русских солдат, а поиск способа избежать обвинений в собственный адрес. Главнокомандующий просветляется лицом, когда ему в присутствии Воротынцева приносят успокоительную телеграмму от узнавшего про поражение царя.

Великий князь Николай Николаевич, главнокомандующий русской армии в 1914-1915

Георгий решает выступить с докладом на совещании в Ставке по разбору Самсоновской катастрофы. Когда приехавший туда Жилинский начинает возлагать вину за разгром на Самсонова, Воротынцев встаёт и излагает правдивую историю событий. У Самсонова были оперативные ошибки, но главной причиной катастрофы стал негодный стратегический план, на котором упрямо настаивал штаб фронта во главе с Жилинским и Орановским. Николай Николаевич не останавливает выступления Воротынцева, пока оно бьёт по Жилинскому, члену враждебной придворной группы. Но Георгий начинает критиковать и всю самоубийственную идею броска в Пруссию неподготовленной армией ради великодушной помощи французам. Это обвинение ударяет уже по самому великому князю и даже царю . Оба они горячо поддерживали план поспешной прусской операции. Главнокомандующий предписывает Воротынцеву немедленно прекратить речь и покинуть совещание. В следующем узле «Красного колеса», «Октябре Шестнадцатого », А. И. Солженицын сообщает читателю, что Воротынцев за своей доклад был выслан из Ставки на фронт – командовать полком.

По мнению А. Солженицына, Самсоновская катастрофа сильно подтолкнула начало русской революции два с половиной года спустя. Это поражение пошатнуло народный дух и разбередило в умах сомнение о годности всего государственного режима. В «Красном колесе» разгром армии Самсонова совсем не даром выбран первым «узлом» верёвки, которой вскоре предстояло собраться в революционный затяг на шее России. Солженицын оценивает Самсоновскую катастрофу так:

«В трёхлетней войне, надорвавшей народный дух, кто возьмётся указать решающее сражение? Бесчисленно было их, больше бесславных, чем прославленных, глотавших наши силы и веру в себя, безотрадно и бесполезно забиравших у нас самых смелых и крепких, оставляя разбором пожиже. И всё-таки можно заявить, что первое русское поражение в Восточной Пруссии как бы продолжило череду невыносимых поражений от Японии и задало тот же тон войне начинающейся: как начали первое сражение, не собравши разумно сил, так и никогда впоследствии не успевали их собрать; как усвоили впервь, так и потом бросали необученных без отдышки, сразу по подвозу, затыкали, где прорвало и текло, и всё дергались вернуть утерянное, не соображая смысла, не считая жертв; от первого раза был подавлен наш дух, уже не набравший прежней самоуверенности; от первого ж раза скислились и противники, и союзники – каковы мы вояки, и с печатью этого презрения провоевали мы до развала; от первого ж раза и в нас заронилось: да те ль у нас генералы? справны ли?»

(«Август Четырнадцатого», глава 40)

Рекомендуем почитать

Размножение

Конспект урока по русскому языку на тему: "Имя числительное" Родину в трагически «сороковые роковые»

Дачные хитрости

Питание для мозга: что есть для правильной работы мозга

Болезни и вредители

Окорочка в мультиварке – сытный обед без особых усилий

Комнатные цветы

Тема «Сообщающиеся сосуды

Сад

Святой Блаженный Василий

Цветник

Английский язык Учебный центр по английскому языку