Митрополит макарий. Выставка "XVI век
Святой Макарий, митрополит Московский и всея Руси - человек-эпоха. К несчастью, величайшие люди Русской Церкви, те, кто сделал для нее бесконечно много, те, чьими трудами церковное здание приобрело блеск и великолепие, малоизвестны образованной публике. О ком говорят? Кого знают? Сергия Радонежского, Серафима Саровского, Андрея Рублева...
Еще, пожалуй, Иоанна Кронштадтского. Да, это поистине великие святые. Но никто из них не стоял у «штурвала» Церкви.
А кого припомнит наш современник, пусть даже интересующийся родной историей, из первоирерахов? В бесконечно длинном ряду митрополитов и патриархов, правивших духовенством допетровской Руси, всплывет, пожалуй, один только Никон. Да и то, скорее всего, с усмешечкой: вот, мол, чего наворотил... А Никон занимал патриаршую кафедру всего шесть лет. Между тем владыки, на протяжении десятилетий обладавшие первенством в самой большой Церкви евразийского пространства, словно растворились в тени. В лучшем случае, одна какая-нибудь яркая сцена, одно слово, застрявшее в памяти у потомков, составляют их личностям ту или иную репутацию. А скорее - ничего: тишина, размытые силуэты.
Среди них есть персоны величественные и трагические. Святой Филипп посмел отказать в благословении опричнине. Святой Гермоген жизнью пожертвовал за веру... Их судьбы - подвиг. Святой Макарий, митрополит Московский и всея Руси, умер от старости, в добром согласии с государем, наблюдая вокруг себя одно из самых благополучных времен в истории России. Он не стал мучеником, исповедником, он не страдал от голода, пыток, потери близких. Нет о нем фильмов, нет о нем исторических романов, компьютерных игр о нем тоже нет. Мало он знаком нашим современникам... Но имя его на церковном небосводе стоит чрезвычайно высоко. Может быть, выше всех святительских имен допетровской эры. Или, во всяком случае, вровень с самыми значительными из них.
Макарий так много сделал для Церкви
и так много изменил в ней, что без него история русского Православия
немыслима. Веско звучали мнения, согласно которым период, именуемый по
традиции «грозненским», уместнее именовать «макарьевским» - столь
масштабна созидательная деятельность митрополита!
Митрополит Макарий
обладал выдающимися достоинствами, благодаря которым он остался
в русской истории как великая историческая личность. Это, во-первых,
широкий кругозор и ясное понимание: Церковь Руси более не может жить по
обычаям, которые сложились в удельную эпоху. Появление огромного
Московского государства и новые отношения с центральной властью
требовали серьезных преобразований. Макарий провел их бестрепетной
рукой. Во-вторых, умение благотворно воздействовать на мятущуюся душу
молодого государя Ивана Васильевича. Пока был жив митрополит Макарий,
монарх не помышлял о странных дорогостоящих «экспериментах» вроде
опричнины, а страна не знала большого кровопролития. Политические дела
ее складывались счастливо. Наконец, в-третьих, этот человек являлся
духовным писателем и просветителем чрезвычайно высокого уровня. Мудрость
его собрала вокруг Московского митрополичьего дома целую плеяду
блистательных книжников, а сильный ум пастыря - через его писания
и проповеди - оставил глубокий отпечаток на коллективном сознании
русских людей того времени.
Просветитель
В нашей исторической литературе так много сказано об «изуверстве» и «мракобесии» духовенства, якобы тормозившего в допетровскую эпоху развитие культуры, косневшего в невежестве и начетничестве! Особенно часто пишут о том, какие помехи создавала Церковь работе первопечатников. Ну как же, они - просветители, они - прогресс, они - свет знаний, а на другой стороне - орда мрачных типов в черных одеяниях, и все они мечтают железною рукой задавить просвещение.
Это, мягко
говоря, заблуждение. Правда же состоит в том, что сам митрополит
поддерживал, как мог, благое начинание первопечатника Ивана Федорова.
Масштабное государственное книгопечатание было учреждено при самом активном участии Макария.
В послесловии к печатному «Апостолу» Ивана Федорова о роли митрополита Московского сказано следующее: «Благоверный царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси повелел святые книги на торгах покупать и в святые церкви вкладывать: Псалтыри, и Евангелия, и Апостолы, и другие святые
книги, но среди них мало нашлось пригодных, другие же все оказались испорчены переписчиками, невежественными и несведущими в науках, а кое-что испорчено было по небрежению писцов. Дошло это и до слуха царя; тогда он начал размышлять, как бы наладить печатание книг, как у греков, и в Венеции, и в Италии, и у других народов, чтобы впредь святые книги издавались в исправленном виде». Эту мысль свою он сообщает преосвященному Макарию, митрополиту всея Руси. «Иерарх же, услышав об этом, весьма обрадовался и, Бога поблагодарив, царю сказал, что тому такая мысль пришла от Бога и как сходящий свыше дар». И вот по повелению благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси и с благословения преосвященного Макария митрополита начали готовить устройство для печатания книг.
На протяжении нескольких десятилетий Московский печатный двор выпускал исключительно церковную литературу, и более ничего. А в выходных данных большинства изданий той поры обнаруживается благословение первоиерарха. Немудрено: печать мыслилась как лучшее средство от безграмотности и отсебятины писцов. Конечно же, Макарий, крупнейший «книжник» эпохи, понимал это. Отсюда и полная поддержка митрополита ново-рожденному Печатному двору.
Его преемники ничуть не отошли от этой линии. Например, патриарх Гермоген посреди разорения великой Смуты велел построить для Печатного двора новую большую хоромину, привлек новых высоко-квалифицированных специалистов, способствовал выходу новых книг. И это в годы, когда рушилось само здание российской государственности, когда Москва то и дело оказывалась в осаде от злого неприятеля!
Один из историков Церкви назвал Макария «покровителем книжного делания». Сущая правда! Митрополит любил «виноград словесный», холил и лелеял русскую лозу духовного просвещения. Со времен преподобного Сергия Радонежского Русь полнилась монашеским подвижничеством, яркой, лучистой святостью. Но рядом с этой святостью жила дикая, пугающая малограмотность духовенства. Наши митрополиты долго и трудно дробили холодную глыбу невежества, укоренившегося среди духовных лиц. Искали помощников, выписывали добрых книжников от греков, создавали библиотеки, сами брались за писательские труды. Макарий в этом смысле - самый яростный и самый неутомимый работник.
Даровитый писатель, он создал множество грамот, посланий, поучений и иных сочинений «малого жанра».
Под его присмотром целая дружина умудренных книжников переписывала уже известные и составляла новые тексты для колоссального двенадцатитомного собрания «Четьих Миней». Туда попали жития всех святых, почитаемых на Руси, в том числе и тех, кого знали исключительно жители какой-либо невеликой области. Туда же вошли все памятники церковной литературы, считавшиеся на Руси в то время наиважнейшими. Работа шла на протяжении многих лет. «Четьи Минеи» Макария состоят из 27 000 рукописных страниц! Архиепископ Черниговский Филарет (Гумилевский) сказал о них: «Это целая библиотека книг; мало трех лет, чтобы прочесть ее».
Если бы не воля Макария, если бы не его колоссальный «культурный багаж», не появилась бы эта «библиотека» - великие «Четьи Минеи», коими Россия пользовалась до времен Петра Великого!
Вообще, Русской Церкви середины XVI столетия бесконечно повезло. На протяжении 46 лет ею правило подряд пять митрополитов-книжников, митрополитов-мудрецов, митрополитов-просветителей. Вот их имена: Даниил, Иоасаф, Макарий, Афанасий, Филипп. Больше всех успел сделать митрополит Макарий, и он занимает почетное место «первого среди равных» в этом ряду. Трудами этих людей книжная культура нашей Церкви высоко поднялась над тем провинциальным уровнем, какой был у нее в XV веке.
Старина и «новина»
Святитель видел и знал: Русская Церковь во многом живет стариной - неписаными законами, родившимися в эпоху политической раздробленности.
Всякий
архиерей, а то и настоятель монастырский или даже приходской поп
норовили внести свою «новину» в церковный быт. Иногда она касалась
мелочей, а иногда попирала основы христианского вероучения. Расплодились
ереси, занесенные из Европы, которая была в ту пору охвачена
Реформацией.
Если здраво оценивать состояние русского духовенства
середины XVI века, то оно, рождая великих иноков-подвижников, слабо
чувствовало единство церковного организма и оставалось страшно уязвимым
для ядовитых идей, приходящих извне.
Митрополит Макарий потратил немало усилий, чтобы преодолеть эти проблемы тогдашней церковной жизни.
К
примеру, борьба с еретиками велась в его годы весьма энергично, собор
следовал за собором. С тех пор сохранились «дела на еретиков» - обширные
материалы расследования. Но если сравнить методы, которыми пользовалась
Церковь при Макарии и до него, то станет ясно: митрополит предпочитал
«борьбу слов» кострам и пыткам. Задолго до Макария Москва узнала, каков
запах паленого мяса, когда отступник от Православия отправляется на
огонь... Глава духовной власти имел и право, и возможность истребовать
у власти светской то же самое наказание для новых «идейных врагов».
Однако подобных требований Макарий не выдвинул. Противодействие еретикам
в его время отличалось большой дотошностью, но особенной жестокости не
знало. Осужденных за явное еретичество не жгли, не пытали, не мучили,
а всего лишь отправляли на покаяние в дальние обители. Макарий видел
цель этой борьбы в торжестве Церкви, в победе истины, но не в физическом
уничтожении заблудших овец.
Каждая крупная область имела
собственных особо почитаемых святых, мало известных за ее пределами. В
1547 и 1549 году Макарием созывались большие церковные соборы, где было
прославлено 39 святых.
При нем же, на Стоглавом соборе 1551 года,
Церковь приняла обширный свод единых правил. Они касались разных сторон
церковной жизни: нравственной, административной, богослужебной,
экономической. Общие правила касались всего русского духовенства «от
Москвы до самых до окраин» и должны были исполняться невзирая на
«местные особенности».
Царский пастырь
Святитель Макарий был перемещен с Новгородской архиепископской на
Московскую митрополичью кафедру в скверное, опасное для Русской Церкви
время.
Его предшественники заканчивали пребывание во главе нашего
духовенства при печальных обстоятельствах. В 1530-х - 1540-х годах
Московским государством управляла своевольная, богатая и могущественная
аристократия. Государь-сирота, Иван Васильевич в ту пору был еще
отроком. Он лишился отца и матери, а при дворе хозяйничали «партии»
высокородной знати, правившие от его имени. Эти-то «великие люди
царства» и свергли насильственным образом двух глав нашей Церкви. По
воле русского «княжья» лишился сана сначала митрополит Даниил, а потом
и митрополит Иоасаф, оба - великие «книжники». Знать нагло лезла
в церковные дела, желала диктовать свою волю архиереям.
Поставление Макария в архиерейский сан совершилось 19 марта 1542 года. Первое время он подвергался унижениям со стороны высокопоставленных аристократов - как и предыдущие митрополиты. Все его просветительские и реформаторские труды начинались с элементарного, на первый взгляд, но труднодостижимого требования: освободить Церковь от гнетущей «опеки» знати.
Вот характерный случай. Осенью 1543 года придворная партия бояр Шуйских решила удалить от монарха его любимца, Федора Воронцова. Фаворита избили, опозорили и собирались уже убить. Но тут Иван Васильевич отправил к ним митрополита Макария и своих ближайших советников - умолять о смягчении его участи. Государь-отрок не мог сладить с могучей группировкой Шуйских. Он смел лишь просить о сохранении жизни несчастному Воронцову. Бояре смилостивились, не стали убивать дорогого монарху человека, - его отправили под арест. Иван Васильевич вновь послал главу Церкви со своими доверенными лицами: нельзя ль Воронцова послать на службу поближе к Москве - в Коломну? Макарий вновь беседовал с большими вельможами, отстаивая желание государя. Но те и слушать не захотели. Воронцов отправился в дальнюю Кострому. Притом сам митрополит, первоиерарх русского духовенства, подвергся издевательствам со стороны истинных правителей державы. Один из «столпов государства», показывая, сколь сильно он и его товарищи «почитают» главу духовной власти, наступил ногой на мантию Макария, а потом рванул «...и мантию на митрополите подрал».
Такая уж знать заправляла большой политикой. И так она ставила себя по отношению к Церкви...
Но Макарий постепенно добился должного почтения к митрополичьему сану. В дальнейшем никто не смел бесчестить его.
Для юного монарха он стал одновременно духовным водителем и верным помощником.
Скорее всего, именно Макарий высказал идею о необходимости переменить титул московских государей с великокняжеского на царский. Он понимал, на какую высоту возносит Ивана Васильевича над его подданными, в том числе и самыми знатными. Проще говоря, над теми, кто еще вчера вершил дела по всей стране, не спрашивая позволения у правителя-мальчика... Макарий также понимал, что обретение царского титула - дело не только русское, оно касается всего православного мира. Московский самодержец выдвигался на арену общеевропейской политики как защитник и покровитель православных общин повсюду и везде.
Став другом и наставником юного царя, митрополит Московский по-ст-о-янно обращался к нему с посланиями, увещеваниями, наставлениями.
Так, например, по случаю венчания на царство 16 января 1547 года Макарий выступил с поздравительной речью. В ней нарисован идеал христианского монарха. Таким Макарий хотел видеть Ивана Васильевича: «Боговенчанный преславный царь, князь великий Иван Васильевич... всея Руси самодержец, имей страх Божий в сердце и храни веру христианскую Греческаго закона чисту и непоколебиму... К святой же соборной Церкви и к всем святым церквам имей веру, страх Божий и воздавай честь... Бояр же своих и вельмож жалуй и береги по их отечеству и... ко всему христолюбивому воинству будь... милостив и приветен... За обиженных же стой царски и мужески, и не давай обидеть не по суду и не по правде». Сам чин венчания на царство, кстати, был составлен лично митрополитом.
Вскоре государь Иван Васильевич и его супруга Анастасия
Романовна, молодожены, получили от Макария другое наставление -
о христианском браке.
Когда наступала военная пора, митрополит
Московский ободрял царя перед лицом опаснейшего неприятеля. Так, он
благословил борьбу с Казанью, откуда совершались на Русь набеги, куда
угонялись десятки тысяч пленников-христиан.
В 1552 году Иван Васильевич отправился на войну с казанскими татарами. До наших дней дошло послание Макария, «укрепляющее на брань». Там предстоящее вооруженное противоборство объявлено делом веры. Митрополит призывал царя со всем «христолюбивым воинством» храбро постоять «за святые Божьи церкви и за всех православных христиан, неповинно в плен уведенных... и всяческими бедами томимых».
Во время другого похода Макарий укреплял дух русского воинства, просил его честно послужить под рукою молодого царя, взявшегося за трудное дело. В те годы русская армия жестоко страдала от раздоров между воеводами, постоянно высчитывавшими, кто из них знатнее, кому подобает первенствовать, а кому - смиренно склонять голову. Делу от этого причинялся немыслимый урон - вплоть до тяжелых поражений на поле брани. И вот глава Церкви увещевает ратников: «Вы бы, господие и чада, государю послужили великодушно... за святые церкви и за православное христианство. Не гордостью друг на друга, но Христовою любовью связуйтесь... а розни бы... никакой меж вас не было...».
Царь видел в митрополите одно-временно верного слугу и доброго учителя. Тот имел пастырскую власть над монархом, но помимо формальной высоты своего сана имел власть большую. А именно ту, которую дает дружеское расположение и признание духовного авторитета. Этой властью Макарий никогда не злоупотреблял.
Бывали случаи, когда митрополит, пользуясь ею, отводил царя от пагубных намерений.
Например, он не раз «печаловался» за опальных аристократов, упрашивая не казнить их, проявить к ним милосердие. Человечность была одной из главных черт личности митрополита. Двадцать лет управлял Макарий епархией Московской, и за всё это время не знала Россия ни массовых казней, ни бессудных расправ, ни иного державного свирепства.
Конечно, и в отношениях с государем случались трудности. Макарий выходил из них с честью.
Со времен Ивана III - деда Ивана IV - светская власть неоднократно проявляла охоту урезать церковное землевладение. Российским правителям иной раз так хотелось раздать земельные богатства монастырей и архиереев своим военным слугам! Подобный соблазн не исчез и при Иване IV. Макарию пришлось отстаивать права Церкви от посягательств. Митрополит справился с этой задачей блистательно. Он даже составил правовой трактат, где приводились ссылки на древние законы и постановления вселенских Соборов, доказывавшие, что отбирать имущество у Церкви - недопустимо. Напротив, по мысли Макария, царь обязан защищать духовенство со всеми его владениями: «А против всех, кто обижает святые церкви и монастыри, все православные цари и святители крепко стояли... Так же [повелось] и в нашем христолюбивом Российском царстве от... святого прадеда твоего великого князя Владимира Киевского».
Русская Церковь, измененная митрополитом Макарием, получившая глубокий отпечаток его деятельной личности, пережила опричнину и Смуту такою, какой оставил ее святитель. Он укрепил церковное здание, а во многом и перестроил его. Запас прочности и тяга к духовному просвещению, заложенные Макарием, определяли судьбу нашей Церкви до времен патриарха Никона.
Мака́рий (1482 - 31 декабря 1563, Москва), русский церковный деятель, митрополит Московский и всея Руси с 1542 года, глава иосифлян и кружка книжников, члены которого собирали и распространяли произведения русской церковной литературы. В 1551 году добился провала правительственной программы секуляризации церковных земель. Макарий руководил антиеретическими соборами 1553-1554 годов, был редактором «Четей-Миней» и «Степенной книги».
Макарий был пострижен в Пафнутьевом Боровском монастыре, где проникся умеренным и сдержанным учением Пафнутия Боровского. Позднее Макарий был архимандритом Можайского Лужецкого монастыря, в 1526 году был поставлен новгородским архиепископом, а в 1542 - возведен партией бояр Шуйских на престол митрополита московского и всея Руси. Макарий пользовался репутацией мягкосердечного человека и Шуйские рассчитывали, что смогут им манипулировать. В то же время Макарий был убежденным приверженцем иосифлян, считавших самодержавие царя необходимым оплотом православия. Особенности характера и убеждения Макария определили относительно скромное влияние митрополита на ход государственных дел. Макарий не принимал непосредственного участия в низвержении Шуйских; как в эпоху влияния Сильвестра и Адашева, так и после их падения их сохранял положение высшего официального советника Ивана IV Грозного, но никогда не настаивал на выполнении своих советов. В ответ царь всегда с уважением отзывался о митрополите. Уважением проникнуты и все отзывы современников Макария, к какому бы лагерю они ни принадлежали; даже князь Андрей Курбский, противник иосифлян, не решался резко высказаться о митрополите. Макарий входил в состав Избранной рады, именно его влиянию приписывают провал планов секуляризации церковных земель.
Будучи новгородским архиепископом Макарий, как последователь Иосифа Волоцкого, вводил в монастырях своей епархии общежитийный устав, заботился о распространении христианства среди народностей Северной Руси. Идеей централизации как в государстве, так и в церкви проникнута канонизация святых, предпринятая Макарием как митрополитом московским. Местное почитание или непочитание святых поддерживало обособленность областей, а иногда носило политический характер. Как по количеству канонизованных святых, так и по форме канонизации деятельность соборов 1547 и 1549 годов носила уникальный характер. Значительное место в истории русской церкви заняли соборы, созванные по поводу ересей Матвея Башкина и Феодосия Косого. С именем Макария тесно связан созыв и работа Стоглавого собора (1551), постановления которого известны под названием Стоглава. Макарию приписывают как редакцию всего Стоглава, так и большую часть ответов на царские вопросы (да и сами вопросы). На это указывает сличение многих мест Стоглава с более ранними сочинениями Макария. Заслугой Макария является открытие в Москве первой типографии для печатания священных книг по исправленным образцам. Лишившись со смертью Макария своего защитника, типография была разрушена фанатической чернью, а типографщики должны были бежать за границу. Через 10 лет после смерти Макария была нарушена и неприкосновенность церковных имуществ, которую он умело защищал.
Объединительным характером отличается литературная деятельность Макария. Став новгородским архиепископом, он поставил себе задачу собрать все «чтомые книги, яже в Русской земле обретаются». В результате получился громадный сборник «великих Миней Четий». Для собирания старых и составления новых житий русских святых Макарий собрал кружок книжников, в числе которых были дьяк Дмитрий Герасимович Толмачев и боярский сын Василий Михайлович Тучков. Сам Макарий был не только руководителем этого кружка, но сам работал над созданием житий. Под его пером окончательно утвердилось в русской агиографии направление, которое возникло в 16 века, когда на первый план стало выходить нравственное назидание читателя; бесхитростное изложение ранних житий заменяется витиеватым «плетением словес», народный язык вытесняется церковнославянским, вместо прежней краткой молитвы присоединяются похвальные слова в честь святого и описания чудес, совершавшихся после его кончины. Такой характер носят как переделки старых житий, так и вновь составленные при Макарии; число последних достигло 60. В последние годы жизни Макарий основное внимание уделял Степенной книге. В этой первой попытке интерпретации русской истории он выдвинул на первый план всероссийское значение Москвы. Макарию приписывают составление «сводной кормчей книги» и «Великой книги правила келейного и путного». Из литературных произведений, непосредственно написанных самим Макарием, сохранились одно поучение, три речи, четыре послания и одна грамота. Поучение и речи Макария отличаются простотой и безыскусственностью изложения, чем подтверждается свидетельство летописца, удивлявшегося способности митрополита ясно и доходчиво выражать свои мысли. Послания Макария написаны с обычной в русской церковной письменности 16 века искусственностью, витиеватостью, многословностью.
Когда мы сегодня говорим о первом русском царе, мы рассматриваем события, исходя из тех или иных принципов. Я взял на нашу встречу газету, которая называется "Русь Православная". Весь номер посвящен этой тематике, и я обратил внимание на то, какие в нем используются "интересные" приемы. Например, приводится цитата из Патриарха, а затем идут целые главы из трудов митрополита Санкт-Петербургского Иоанна. Тем самым слово епархиального архиерея как бы получает некий смысловой приоритет перед словом Патриарха. Но это только начало. Материал, в котором приведены слова Патриарха, имеет заголовок "Безумцы, провокаторы, враги Церкви" - по существу, именно так здесь преподносится Патриарх! Дальше мы снова видим короткую цитату из Патриарха и большой комментарий редакции, превратно толкующий смысл его слов. И это лишь некоторые из используемых в этой газете приемов.
Теперь я перехожу к основной теме своего выступления. Прежде всего, я хотел бы обратить ваше внимание на такой интересный феномен: время, в которое мы живем, можно сравнить с эпохой митрополита Макария, и такие времена можно назвать "эпохой новых чудотворцев". С именем святителя Макария в этом смысле связана целая эпоха в жизни русской культуры и русского государства. Конечно, есть и отличие: в наше время канонизировано не около ста, как во времена Макария, а более тысячи святых. И нужно сказать, что это событие - массовую канонизацию святых на Соборе 2000 года - мы еще не восприняли, не осознали и не пережили должным образом.
Итак, с одной стороны - массовая канонизация 2000 года, а с другой - недостаточная церковность, недостаточное знание церковных канонов. Например, начинаются разговоры о том, что нужно срочно канонизировать какого-либо исторического деятеля или человека, который лишь недавно скончался. Вокруг этого вопроса поднимается целая волна, но когда берешь в руки книгу о подвижнике веры, скончавшемся в прошлом году, а в ней видишь уже и тропари, и нимб на портрете, то перед нами - очевидное отсутствие канонического сознания.
Теперь по поводу первого русского царя Ивана Васильевича Грозного. Я преподаю церковную историю в Московской духовной академии, и студенты часто задавали мне вопрос об отношении к эпохе Ивана Грозного, особенно после выхода в свет трудов митрополита Иоанна (Снычева) в середине 90-х годов. Я на этот вопрос отвечал: есть эпоха митрополита Макария. Что же касается выражения "эпоха Ивана Грозного", то это не эпоха, поскольку эпоха всегда есть нечто целое. А о цельности эпохи в этом случае говорить не приходится.
Иван Васильевич Грозный - русский государь. Бесспорно, необходимо историческое исследование личности Ивана Грозного, его заслуг и т.д. Но те, кто выступают за его канонизацию, исходят при этом отнюдь не из его особого церковного благочестия. Речь идет как бы о канонизации монархии. Конечно, если говорить о возможной проекции небесного мира на землю, то в небесном мире царит не демократия, а монархия. Известна точка зрения нашей Церкви по этому вопросу, но она не волнует "ревнителей". Она не волнует их, поскольку сегодня личность Ивана Грозного переживает необычайное мифологическое переосмысление. Причем это не стихийный, а вполне организованный процесс. Я уже показывал вам газету, полностью посвященную этой тематике.
Какие при этом создаются мифы? Первое: оказывается, Иван Васильевич уже канонизован! Я поначалу не мог понять - как же так, откуда это идет? На самом деле это активно муссируется в соответствующей прессе и распространяется. Например, не успела пройти передача по радио "Радонеж", как уже выходит аудиокассета в типографской обложке, а на ней - и икона, и чудеса.
Основной аргумент, подтверждающий эту якобы уже состоявшуюся канонизацию, то, что в откосе северо-восточного окна Грановитой палаты имеется изображение Ивана Васильевича в нимбе. Поскольку последняя роспись была сделана в 1892 г., то это изображение преподносится как акт канонизации. Но если бы кто-нибудь действительно радел о церковной науке, а не о мифотворчестве, то можно было бы заглянуть в синодальный архив РГИА... Если вы были в Грановитой палате, вы знаете, что там в таком виде изображен целый ряд московских государей. Изображение государей в нимбах - это византийская традиция, которая свидетельствует о почитании государя как помазанника Божия. Но это никогда - ни для византийцев, ни для русских - не говорило о личной святости. Имеющиеся архивные данные не подтверждают факта канонизации Грозного ни в XVII, ни в XIX веках.
Если говорить о проблеме взаимоотношений Ивана Васильевича с Церковью, то мне для их понимания много дали исследования мест погребения российских митрополитов. Это ведь непростой вопрос. Как вы знаете, в период опричнины летописание прекратилось, и мы вынуждены искать сведения о том, где был похоронен тот или иной митрополит, в других источниках. Напомню, что за время правления Ивана Грозного единственным митрополитом, который скончался своей смертью, оставаясь главой Церкви, был святитель Макарий. Все остальные митрополиты либо сами покидали престол, либо их низводили. О какой же святости после этого можно говорить?
16 января 1547 года состоялось венчание на царство первого и единственного тогда православного государя. Митрополит Макарий, обращаясь к нему, говорит, чтобы он был послушным сыном Святой Церкви и т.д. О каком же послушании можно говорить при таком отношении к предстоятелям Церкви? О том, что тогда происходило с епископами и игуменами, нам известно очень немного. Но мы знаем о гибели преподобного Корнилия, Псково-печерского чудотворца. Сегодня те, кто ревнуют о канонизации первого русского царя, совершенно произвольно перетолковывают слова службы, где говорится, что земной царь "предпослал" преподобного Корнилия небесному царю. Они преподносят это как нечто благодатное, что нельзя рассматривать иначе как кощунство...
Еще одно слабое место в разговорах о канонизации Ивана Васильевича - это его многоженство, хотя пресса, которая борется за его канонизацию, пытается эти факты отрицать. Столь же проблематична интерпретация опричнины как некого монашеского ордена. Если вообще возможно говорить о благочестии применительно к опричнине, то по сути это было навязыванием неправославных форм благочестия. Не стоит забывать и о том, что митрополит Макарий выступал против опричнины - об этом говорится в 34-м томе русских летописей. Все эти усилия по "канонизации царя" Ивана Васильевича смущают простых верующих. И мы видим, что эта ситуация нагнетается с помощью некоторых средств массовой информации.
12 января празднуется день памяти святителя Макария митрополита Московского (1482-1563 гг.), который был возведен на московскую кафедру при правлении малолетнего Иоанна Грозного. При возрастании Иоанна владыка оказывал на него большое влияние. Можно сказать, что юный Царь был в немалой мере духовно воспитан именно им. А со временем стал влиять и на политику. Вошел в так называемую «Избранную раду» — неофициальное консультативное правительство. В 1547 г. митрополит Макарий свершил церковное венчанные Иоанна Ивана IV на царство. Так впервые на Руси появился Царь.
Как при жизни, так и по кончине по молитвам к митрополиту Макарию свершались чудеса.
Деяния святителя Макария при жизни
Напомним, что митрополит Макарий прославился не только своими трудами по организации на Руси книгопечатания и что именно он открыл первую в Москве для печати церковных книг типографию. Макарий лично способствовал работе по составлению нового Владычного летописного свода (церковно-государственной летописи наиболее значимых событий). Им же была проведена работа по собиранию и редактированию всех книг житий святых в единое издание («Макарьевских миней в 12 томах»). В 1541 г. все тома свода святитель передал для библиотеки Киевского Софийского собора.
В 1547 и 1549 гг. Царь Иоанн Грозный и святитель Макарий провели в Москве два Собора, где произошла канонизация многих русских святых. была проведена большая работа по канонизации русских святых. Составление житий новопрославленных святых происходило под непосредственным руководством Макария.
В 1551 году при участии святителя прошел знаменитый в истории русской Православной Церкви Стоглавый Поместный собор — Стоглав (поскольку на нем рассматривалось сто важнейших вопросов «глав»).
В декабре 1563 г. митрополит Макарий известил Царя Иоанна Грозного, что по старости и своим болезням желает оставить митрополию и проживать в Пафнутиевом монастыре. Царь лично явился к любимому им митрополиту и умолял остаться на митрополичьей кафедре. Уступая просьбам самого Царя-Государя владыка Макарий дал на это согласие. Произошло это 21 декабря 1563 г. однако уже через десять дней, святитель скончался. Погребли его в Успенском соборе Московского Кремля. Канонизировали в чине святителей в 1988 г. на Поместном соборе Русской православной церкви.
Помощь владыки Макария современникам
Марина Андреевна Журинская, редактор православного журнала «Альфа и Омега» рассказывает случай:
Однажды наш старый издательский компьютер перегорел. Починить его было можно, хотя и трудно, но вот содержание жесткого диска при этом безнадежно погибло. А там были материалы для очередного номера журнала «Альфа и Омега», которые еще не успели скопировать. Но что самое важное, там были очень объемные иллюстрации, которые были с таким трудом сделаны, так что на обычную дискету они не помещались, а на дополнительные жесткие диски или на дискеты большого объема (такие есть, но требуют еще специального устройства) в редакции не было денег. Поэтому специалист увез компьютер в починку, а сотрудники редакции пребывали в печали.
Тем временем в иконописной школе Московской Духовной Академии была написана икона святителя Макария, Митрополита Московского, на которой в одном из житийных клейм было изображено, как Святитель благословляет первопечатника диакона Иоанна Федорова на его благое дело. Тем самым впервые в православной иконописи в России на иконе появилось изображение печатного станка. Икона была помещена в храме подворья Троице-Сергиевой Лавры в Москве.
И вот, вся редакция решила почтить память Святителя, положившего начало книгопечатанию на Руси, покровительствующего православному книжному делу и просвещению. В день памяти Святителя, 12 января 1998 года, на Троицкое подворье собрались не только сотрудники редакции, но и постоянные авторы журнала, добровольные помощники и просто читатели, в числе которых было и несколько иереев, принявших участие в Богослужении.
Нужно отметить, что за несколько дней до службы одной из сотрудниц редакции позвонила ее православная знакомая, которая была также приглашена на службу. Услышав, что святитель Макарий является покровителем книжного дела в России, она поинтересовалась, помогает ли Святитель при компьютерном наборе? И как в воду глядела! По окончании службы все разъехались по домам. А через некоторое время сотрудник, ремонтировавший компьютер, начал обзванивать по телефону всех своих коллег с невероятной новостью. Решив в последний раз запустить стертый жесткий диск из перегоревшего компьютера, он обнаружил, что диск вдруг заработал, с которого он быстро скопировал всю информацию. После этого диск отказал окончательно, и осмотр показал, что он нуждается в очень серьезном ремонте.
В выставочном зале представлены уникальные предметы, связанные с эпохой деятельности митрополита Московского и Всея Руси Макария. Богатейшее собрание Исторического музея, включающее уникальные книжные своды, рукописи, автографы, иконы, предметы декоративно-прикладного искусства, дает возможность впервые представить эпоху митрополита Макария как яркое, целостное явление отечественной истории и культуры.
Митрополит Макарий - митрополит Московский и всея Руси (с 1542 года), в 1526—1542 годах — архиепископ Новгородский. Сторонник иосифлянства, последователь Иосифа Волоцкого. Решив избрать для себя монашеский путь, поступил послушником в Рождества Богородицы Пафнутиево-Боровский монастырь. Будущий святитель поступил в монастырь преподобного Пафнутия, когда Иосиф Волоцкий его покинул. Тем не менее влияние волоцкого игумена на будущего митрополита весьма велико. «Просветителя» святитель цитирует часто, называя это произведение «светилом Православия».
Клеймо с гробницы преподобного Пафнутия Боровского. Россия. 1673 г.
Серебро, золочение, канфарение, чеканка.
Просветитель — основное богословское (апологетическое) произведение Иосифа Волоцкого, направленное против ереси жидовствующих. Преподобный Иосиф Волоцкий использует в своей книге фрагменты Священного Писания и святоотеческих творений, эпизоды из житий святых и из истории Церкви.
«Просветитель» Иосифа Волоцкого. Иосифо-Волоколамский монастырь. 20-30-ее гг. XVI в.
Рукопись: бумага, чернила, киноварь, полуустав, скоропись.
Переплет: доски, кожа, тиснение, медные жуковины, две медные застежки.
Становление личности будущего митрополита было связано с крупным центром древнерусской книжности и духовности — Пафнутиевым Боровским монастырем, где юноша Михаил принял постриг с именем Макария и прошел все ступени иноческого послушания, и можайским Лужецким монастырем, где он несколько лет был игуменом.
Стоглав (в составе сборника). Писец Василий Алексеев. Москва. 6 сентября 1764 - 20 июля 1765 г.
Рукопись: бумага, чернила, краски, полуустав, вязь,
наклеенные гравированные заставки, миниатюры первого рисунка, расцвеченные акварелью. Переплет: доски, кожа, тиснение.
На нескольких миниатюрах, помещенных в начале Стоглава (сборник постановлений церковного собора 1551 г.), представлены следующие сцены: царь Иван Васильевич велит митрополиту Макарию созвать церковный собор 1551 г.; царь передает митрополиту текст своего обращения к собору; митрополит беседует с архиереями, участвующими в соборе. Сборник происходит из среды московских старообрядцев. В книге есть запись писца - Василия Алексеева, «бывшего» дьячка Троицкой церкви на Арбате. Он сообщает о времени создания сборника и о принадлежности его оброчному крестьянину Илье Иванову сыну Рубникову, вероятно, заказчику рукописи.
Стоглав — сборник решений Стоглавого собора 1551 года; состоит из 100 глав (101-я глава добавлена в качестве дополнения после окончания собора). Название утвердилось с конца XVI века: сам текст памятника содержит и иные наименования: соборное уложение, царское и святительское уложение (гл. 99). Решения сборника касаются как религиозно-церковных, так и государственно-экономических вопросов в свете ожесточённых споров того времени о церковном землевладении; содержит разъяснения о соотношении норм государственного, судебного, уголовного права с церковным правом.
Фреска «Господь Вседержитель на престоле». Москва. Первая половина XVI в.
Происходит из Пафнутьева Боровского монастыря.
Стоглавый собор — церковный и земский собор, который проходил в Москве с 23 февраля по 11 мая 1551 (7059) в Успенском соборе Кремля, с участием царя Ивана Грозного, высшего духовенства и представителей Боярской думы. Со стороны духовенства в соборе принимал участие митрополит Макарий (в качестве председателя). Стоглав принял Судебник, отверг секуляризационные планы правительства, но ограничил дальнейшее приращение церковных владений в городах и финансовые привилегии духовенства. Царь представил собору также новый Судебник и уставные грамоты, просил прочесть их и рассудить и, если дело будет признано достойным, скрепить их подписями для хранения в казне.
Фреска «Группа старцев из старцев из композиции «обретение мощей святителя Алексея».
Первая четверть XVII в. Грунт известковый, штукатурка, темпера.
Происходит из Чудова монастыря Московского Кремля.
Максим Грек. Послание Николая Латинянину о латинском отлучении. Третья четверть XVI в.
Рукопись: бумага, чернила, киноварь, скоропись, вязь.
Полемическое сочинения, главным образом Антилатинской направленности, занимают значительное место в литературном наследии Максима Грека (в миру Михаила Триволиса, ок. 1470-1555), афонского ученого монаха, прибывшего на Русь в 1516 году по приглашению великого князя Василия III для перевода Толковой Псалтыри. В 1526 году переводчик попал под следствие, был обвинен в ереси и заточен в монастырь. Сохранилось послание Максима Грека митрополиту Макарию, в котором книжник жалуется на несправедливые гонения и просит возвратить его на Афон. Однако святитель, будучи не в силах помочь узнику, ответил: «Узы твои целуем, но пособить тебе не можем».
Деятельность митрополита Макария на Московском престоле (1542-1563) имела эпохальное значение не только для Русской церкви, но и для российского государства. Основные ее вехи отражены на выставке: венчание на царство Ивана IV (1547 г.), расширение границ Российского государства и укрепление государственности (Казанский и Астраханский походы 1547-1554 гг., строительство Покровского собора), прославление русских святых на церковных соборах 1547 и 1549 гг., создание фундаментального книжного свода — Великих Миней Четиих, важнейшего историографического памятника русской государственности.
Великие Минеи Четьи (Успенские список). Новгород. 40-50-е годы XVI века.
Рукопись: бумага, чернила, киноварь, полуустав, темпера, золото. Переплет: доски, кожа, тиснение.
Великие Минеи Четьи - грандиозный книжный свод, содержащий круг церковного чтения на каждый день и месяц года - были созданы в 1529 - 1554 гг. по повелению митрополита Макария. Сохранилось три комплекта миней: Софийский, предназначенный для вклада в Софийский собор Великого Новгорода, Успенский - для вклада в Успенский собор Московского Кремля и Царский - для царя Ивана Грозного. Огромные фолианты миней в 12 томах, по тому на каждый месяц, представляют собой энциклопедию древнерусской книжности. В Софийском и Царском комплектах некоторые тома утрачены, полностью сохранился только Успенский список. Все 12 томов Успенского списка миней сопровождаются «Летописцем», в котором говорится о замысле митрополита Микария собрать «все книги, чтомыя на Руси»: «И в тех четьих минеях все книги четьи собраны и написаны, которые в русской земле обретаются и с новыми святыми чюдотворцы». В начале томов помещен пространный «Летописец» со сведениями о вкладе митрополитом Макарием в 1552 г. 12 книг Великих Четьих Миней в Успенский собор Московского Кремля «на память своей души и по своих родителях».
Икона «Суббота всех святых». Русский Север. XVI в. Дерево, левкас, темпера.
В экспозиции представлены уникальные рукописные книги, документы, издания анонимной типографии и экземпляры первопечатного Апостола (1564), иконы, в том числе макариевской школы, произведения декоративно-прикладного искусства, предметы церковного и бытового обихода.
Стакан царевич Федоровича Иоанновича. Москва. 1560-1584 гг. Серебро, золочение, резьба.
Помимо памятников из собрания Государственного исторического музея, многие из которых экспонируются впервые, на выставке представлены редчайшие иконы из Музеев Московского Кремля и документы из Российского государственного архива древних актов.
Фрагмент. Кадило. Россия 1597 г. Серебро, золочение, резьба, чеканка.
Не упустите возможность увидеть памятники средневековой Руси, которые на время покинули свои хранилища. Музей ждет вас, чтобы вы по новому взглянули на нашу историю, открыли новые страницы этой огромной книги.
Адрес
: Красная пл., д. 1. Проезд до ст. метро Площадь Революции, Театральная, Охотный ряд.
Режим работы
: Понедельник - воскресенье с 10:00 до 18:00
Пятница и суббота с 10:00 до 21:00
Первый вторник месяца - санитарный день
Цена билета
: 400 рублей. Есть льготы. Подробности .
Поддержи авторов - Добавь в друзья!
Posts from This Journal by “ГИМ” Tag
Выставка «Аристократический портрет в России XVIII – начала XX века» - отчёт. Часть 6.
И вот снова мы вас зовем на выставку «Аристократический портрет», что бы прогуляться по страницам нашей истории в Государственный…
Выставка «Аристократический портрет в России XVIII – начала XX века» - отчёт. Часть 5.
Мы вновь возвращаемся в залы Исторического музея, чтобы пройтись по выставке «Аристократический портрет» и насладится работой мастеров…
Исторический музей поздравляет всех женщин с 8 марта!
8 марта 2019 года в Историческом музее и Музее Отечественной войны 1812 г. стартует акция "Международный женский день в Государственном…
Выставка «Аристократический портрет в России XVIII – начала XX века» - отчёт. Часть 4.
Мы продолжаем рассказ о портретах, представленных на выставке «Аристократический портрет» в Государственном Историческом музее.…