Философские темы и мотивы в лирике бродского. Художественный мир иосифа бродского

Макаренко Наталья Викторовна,
учитель нач. классов,
ГБОУ №601 г. Санкт- Петербург

Содержательная часть
Список литературы

Постановка проблемы и ее актуальность

Поэтическое творчество И.А. Бродского - одно из самых ярких и значительных явлений русской лирики второй половины XX века. Отношение к нему никогда не было однозначным. Апологеты Бродского (В. Куллэ, Я. Гордин, В. Полухина, Л. Лосев) ставят поэта в один ряд с О. Мандельштамом, М. Цветаевой и А. Ахматовой, указывая на качественно новую структуру его поэтического языка и метафизические горизонты поэтического мира. Другие, признавая техническую виртуозность И. Бродского, отказываются воспринимать его моральную позицию (Э. Лимонов). Холодность, книжность, эстетизм, рационализм - все это вполне традиционные обвинения, предъявляемые поэту. Так Ю. Кублановский упрекает Бродского в том, что «его лирическому герою не хватает того душевного тепла, которым славна наша отечественная поэзия». И.Бродский этап за этапом делает поэзию все более отчужденной от мира. Его стихи зажаты в некий абсолют образа, абсолют одиночества, абсолют совершенства. .
Стилистика лирики Бродского неуклонно изменялась в сторону абстрагирования эмоций и анонимности изложения. Эти качества весьма новы для русской поэзии, и поэтому можно принять его позицию нейтрального наблюдателя за холодность, прием отстранения - за презрение к людям, дискриминированность словаря - за дурной вкус, а многочисленные отсылки к мировой культуре - за книжность.
М.Н. Липовецкий убедительно доказывает, что эстетика Бродского является «не столько математической суммой модерна, постмодерна и традиционализма, сколько интегрированием всех этих художественных систем, извлечением общего для всех художественного и филологического корня».
Бродский воспринимается как поэт, поставивший себя вне русской поэтической традиции - взгляд коренным образом неверный и несправедливый. Он является новатором стиха не только в тематике, но и в ритме, в рифмах, в метафорах, в эпитетах, в отказе от стилистически дифференцированного языка поэзии в отличие от языка прозы. И все это новаторство подается в крепкой спайке с содержанием так, что как раз у Бродского содержание и форма и становятся равными самому себе, то есть той неотъемлемой структурой.
Актуальность исследования лирики И.Бродского обусловлена тем, что в его поэзии особенно отчетливо, драматично и своеобразно воплотился характерный для XX века процесс разобщения и нелегкого, непростого воссоединения трех ветвей русской литературы.
Цель работы состоит в том,чтобы рассмотреть художественное своеобразии поэзии Иосифа Бродского.
В соответствии с поставленной целью выделяются следующие задачи:
1. Выявить своеобразие «цикла» стихотворений И. Бродского.
2. Охарактеризовать сюжетообразующую и стилеобразующую функции в поэзии И. Бродского.

Бродский - злейший враг банального. Ему уже не страшны рифмы традиционной любовной лирики или пейзажных зарисовок ради них же, где поэт, спрятанный за кустами, зачастую невольно обнаруживает себя ("смотрите, какой у меня зоркий глаз!"), ни подводные камни дидактизма, старающегося вылепить из поэта некоего мудрого учителя жизни, знающего как, куда и зачем идти. Не прельстился Бродский и соблазном прямого высказывания своей политической платформы, или критики чужой в лоб - соблазном, частично погубившим и погубляющим многие стихи поэтов не без таланта.
Через посредство мелочей раскрываются подходы к основным никогда неразрешимым вопросам человеческого и, шире, любого материального и духовного существования во времени и пространстве. Эта вечная нацеленность Бродского на подход к решению глубинного и есть его поэтическое оригинальное кредо.
Вот, например, стихотворение о доме, начинающееся строкой "Все чуждо в доме новому жильцу...". Обычно при таком начале может предположить, предсказать возможные продолжения, более или менее в духе существующих поэтических традиций: это может быть стихотворение о переезде в новый дом, как способ выразить тоску по старому и вообще повод разговора об утраченном прошлом - детстве, любви, потере близких и т.п., или, скажем, в метафорическом плане это могло бы быть стихотворение об эмиграции или вообще о чужбине, как материальной, так и духовной. Или об изначальной чуждости человека чему-либо, а потом к его неизбежному постепенному привыканию или, наоборот, стремлению вырваться из этой чуждости. Настоящий же поэт необходимо должен разрушить весь разброс возможностей предсказуемости текста, тогда и только тогда он начнет движение по пути преодоления смотрящей на него из всех углов банальности.
Поэт заставляет не лирического героя давать оценку дому, но сам дом (и его вещный мир) взглянуть на нового жильца; происходит как бы перестановка традиционных отношений: олицетворенная вещь получает возможность видеть и оценивать в свою очередь овеществленное лицо. Составная рифма, например, известная русской поэзии как в виде каламбура (Мятлев, Минаев), так и в различных других вариантах, а в начале двадцатого века широко употреблявшаяся поэтами-футуристами, становится у Бродского одной из примет его стиля. В русской поэзии главным образом ученик Цветаевой, он проработал и ассимилировал многие черты русской поэзии вообще от классицизма до футуризма, поэтому в равной мере мы можем рассуждать о влиянии на него как Державина, так и Хлебникова. К тому же Бродский - прекрасный знаток европейской поэзии "от Ромула до наших дней".Именно английская метафизическая традиция 17 века (от Донна до Батлера) наиболее отчетливо слышна в стихах Бродского и настолько нова и оригинальна для русского уха, что воспринимается как отход от русской классической традиции, хотя это совсем никакой не отход, а скорее приход.
Таким образом, стихотворение - форма борьбы поэта со временем, из которой он должен выйти победителем. Успех этой борьбы зависит частично и от последующего творчества - в каждым стихотворением поэт расширяет сферу своего видения, при этом происходит эффект обратной связи -новые стихотворения бросают свет на старые, видоизменяют и дополняют их, делая невозможные ранее толкования возможными. Так поэт может улучшить свои старые стихи, ничего в них не меняя.
По тонкости и точности интеллектуального восприятия и по особому слиянию логического и эмоционального в стихе Бродский, безусловно, единственный поэт в своем роде в русской литературе. Подтверждением могут служить многие его стихотворения, я начну с одного, которое по основным своим чертам ближе всего к английской традиции.
"Бабочка" Бродского производит впечатление вылетевшей из английской метафизической поэзии, где она находилась в гусеничном состоянии. По краткой строке, типам рифмы и общей интеллектуальной тональности оно напоминает некоторые стихи Герберта, Бона и Марвелла.
Стихотворение написано 12-ти строчной ямбической строфой с использованием пиррихиев. Отличительной чертой строфики стихотворения является обильное употребление анжамбеманов, а в синтаксисе - непревзойденное искуснейшее использование сложно-сочиненных и подчиненных предложений. Последнее характерно почти для всех стихотворений Бродского, и, безусловно, является его новаторством. Хотя в принципе само явление можно встретить и у его предшественников, только у Бродского оно становится константой его поэтического стиля. Новатор в поэзии не тот, кто первый использовал новую черту, а тот, кто сделал эту черту приметой своей поэзии, возвел ее из ранга пробы в ранг поэтического приема. При обильном использовании сложных предложений с сочинением и подчинением, строка часто перестает быть равной смысловой синтагме, как почти во всех русских стихах. При использовании кратких размеров как в "Бабочке" (чередование трехстопного и двустопного ямба) синтаксический стык приходится на середину строки, что делает всю строку вне контекста семантически недостаточной: "рассыпалась, меня", "как ночью? и светило", "со зла и не", "забвенья; но взгляни" и т.п. Всего в "Бабочке" 14 строф. Расположение каждых двух строф на отдельной странице напоминает форму тела бабочки, крыльями которой служат белые края листа.
Две любимые темы Бродского звучат здесь - о соразмерности человека-творца и Бога-творца и о доверии к высшей целесообразности мироустройства, к "ножницам, в коих судьба материи скрыта." Замечательно концевое двустишие строфы, содержащее дополнительное сравнение: перо так же снимает тяжесть с плеч поэта, освободив его от бремени стихов, как бабочка снимает пыльцу с цветка. Другими словами, в строфе дается ряд отношений: орудие Творца (бабочка) подобна орудию поэта (перу), откуда: 1) поэт подобен Творцу, 2) поэт подобен цветку. Последний ряд продолжает тему звука-бремени.
Бродский признает существование Бога (в стихотворении Творца), Бог есть (опровержение материализма), но вряд ли у Него есть цель в человеческом понимании, а если есть, то цель не мы (опровержение религиозной точки зрения), следовательно бесполезно сердиться на Него и отвергать Его мир (опровержение позиции вызова). Вывод Бродского о том, что "цель не мы", наносит беспощадный удар человеческому самолюбию, вывод, который человечество в основном и не рассматривало, потому что искало в философии и религии утешения. К выводу "цель не мы" Бродский приходит через размышление о природе времени. Творец не сделал человека бессмертным, хоть и мог; показателем тому вечность других его творений - света и тьмы - их не приколешь как бабочку (или человека): "для света нет иголок /и нет для тьмы". В подтексте этой строфы содержится и логически связанная с текстовой мысль - сомнение во всемогуществе Творца, ибо если не создал время, для которого нет иголок, значит сам "у времени в плену", т.е. не всемогущ. Впрочем, для человека ни то, ни другое решение не утешительно, как говорится, куда ни кинь - все клин. Так ода красоте бабочки превращается в элегию человеку.
У Бродского "смысловая лесенка" осуществляет мягкий, незаметный переход от идеи к идее. Парафразы Бродского, иногда довольно сложные сами по себе, часто заключены в семантически насыщенный контекст, затрудняющий их понимание при первом чтении, тем более со слуха, стихи Бродского вообще мало приспособлены для эстрадного с ними знакомства, как, впрочем, и большинство хороших стихов.При повторных чтениях понимается смысл стихотворения. В стихотворении "Сонет"46 парафраза является его семантическим центром и, приведенная вне контекста, теряет значительную часть своей семантики: «Как жаль, что тем, чем стало для меня твое существование, не стало мое существованье для тебя…»
А вот невеселые размышления о горечи разлуки и том, как время и судьба меняют человека, его отношение к миру, к прошлому и к любимой в стихотворении "То не Муза воды набирает в рот":
Характерной чертой поэзии Бродского является недискриминативность его поэтического словаря. Он крайне редко пользуется словами, закрепившими за собой ту или иную поэтическую ауру, причисляя их к литературным клише, неизбежно тянущим за собой нежелательные стереотипные коннотации, а если и пользуется таковыми, то вполне сознательно и с определенной стилистической целью. В основном же его главное требование к слову - точность, экспрессивность и полная адекватность выражаемым мыслям и чувствам, поэтичность как таковая создается не посредством заранее отобранного поэтического словаря, а любыми единицами лексики - от архаики до мата. Последнее было весьма нехарактерно для русской поэзии конца 19 века и символистов, поэты же 18 века и начала 19 века не считали использование мата таким уж зазорным делом. В народной же стиховой культуре мат как один из экспрессивнейших слоев речи использовался постоянно во все века. Не считался он табу и для французской, немецкой и английской поэзии разных периодов. В современной американской поэзии мат (название органов и физиологических отправлений материально-телесного низа является одним из способов выражения эмоционального в соответствующих контекстах.
Мат, как известно, такая же равноправная составная часть словаря, как и все другие, и вовсе не оригинальное явление русского языка, а самый живучий слой любого. Мат обладает колоссальными выразительными способностями.Определение мата как слов, которые нельзя произносить в дамском обществе, на сегодняшний день явно устарело, а потом -зачем их просто произносить? Уместность мата как и любого другого стиля речи и есть тот критерий, которым руководствуется человек.Мат в стихах ради самого мата явление редкое и, главное, неинтересное. Чаще же всего мат в стихах используется с эмфатической целью, чтобы подчеркнуть, усилить эффект высказываемого. Пушкин в знаменитой эпиграмме на Дондукова: "В Академии наук /Заседает князь Дундук. /Говорят, не подобает /Дундуку такая честь; /Почему ж он заседает? /Потому что жопа есть."[ 1] прекрасно сознавал, что он делает, и никакими "ягодицами", "седалищами", "задами" или иными эвфемистическими оборотами это слово не заменить и не столько из-за размера (возможное: так как зад у него есть, или реальный "смягченный вариант" изданий 50-х годов: "Потому что есть чем сесть"), как из-за полной потери выразительности.[ 1 ]
Источником языка Бродский считает не только всю русскую речь со всеми ее стилями, но и идеосинкразическую речь русских поэтов, слова которых безошибочно воспринимаются как авторские, а не общеязыковые. Один из примеров такого употребления "чужого слова" находим в стихотворений "Классический балет...", посвященном Михаилу Барышникову: « В имперский мягкий плюш мы втискиваем зад…» "Чужое слово" у Бродского выполняет разнообразные стилистические функции и не может быть сведено к какой-либо одной доминантной роли -каждый раз о нем нужно вести речь особо.[ 4 ]
Стихотворения, в которых обнаруживается вариация на чужую тему, а чаще форму, далеко не ограничивается русской литературной традицией. Талант профессионала-переводчика и основательное знание зарубежной поэзии позволили Бродскому ощущать поэзию вообще (а не только русскую) как родную художественную стихию. В его юношеских стихах заметно влияние испанской силлабики, отличающейся большей свободой варьирования ударных и безударных слогов, чем русско-барочная и польская, следы которых также ощутимы в некоторых стихах поэта. Стимулом для ранней поэмы "Холмы", например, явилась стихотворная техника (а отчасти и тематика) поэмы Антонио Мачадо "Земля Авергонсалеса" ("La Tierra de Avergonzalez").
Более тесные контакты прослеживаются в творчестве Бродского с английской и американской поэзией.
Позиция Бродского вполне понятна -он как метафизик и классицист требует от поэзии ясности, в то время как для Гете-романтика такой подход вовсе не обязателен, а в случае Фауста и диаметрально противоположен: в беседе с Эккерманом о своей поэме сам Гете сказал, что "чем более запутанно и непонятно для читателя поэтическое произведение, тем лучше". Романтизм с его ориентацией на мистику не может разрешить загадки человеческого существования - является негодным средством для целей серьезного познания. Поэтому Бродскому идея Фауста неинтересна, чужда и лежит в области за искусством, каким он себе его представляет. Бродский никогда не умалял поэтического мастерства Гете и не ограничивал его поэзию только лишь "Фаустом". Тем интереснее становятся разногласия Бродского и Гете, базирующиеся не столько на обработке темы, сколько на разности их поэтического мировоззрения: «…Унд гроссер дихтер Гете дал описку, чем весь сюжет подверг а ганце риску..».
Поэма "Исаак и Авраам" отличается большой структурной сложностью. Библейский рассказ, драматизированный и дополненный многими несуществующими в каноническом тексте эпизодами, прерывается размышлениями третьего героя поэмы - самого автора, пытающегося философски осмыслить ветхозаветное и связать его с настоящим. Связь между этими временами, данная формально посредством чередования библейских и современных пейзажей, на глубинном уровне раскрывается в авторских лирических отступлениях его героя поэмы -самого автора, пытающегося философски осмыслить ветхозаветное и связать его с настоящим.
В стихотворении "Декабрь во Флоренции" решение рифмовать такие сочетания как "пар, но -попарно", "взор от - ворот", "фонари и -Синьории", "века на - вулкана - кулака, но", "черны ли -починили", "дворец о - Лоренцо", "двери - две ли", "ни вниз, ни - дороговизне", "зеркала. То - злато" и "устами - к листам. И" не могли не вызвать качественно нового контекста, невозможного при соблюдении правил старой поэтики. Сочетания такого рода даже если и приходили поэтам в голову, немедленно отклонялись как неблагозвучные. Новаторство Бродского опровергает подобную точку зрения и открывает перед русской поэзией новый неисчерпаемый ресурс рифм. Забавно, что мысль употреблять в рифму союзы пришла в голову еще Пушкину, которому казалось, что классические рифменные возможности уже почти исчерпаны: «Отныне в рифмы буду брать глаголы».
Почти каждое стихотворение Бродского помимо своей уникальной темы характеризуется некоторым варьирующимся набором доминантных тем поэта. В каждом данном стихотворении присутствуют лишь несколько из таких тем, входящих между собой в особые сложные семантические отношения, тем не менее, на уровне творчества Бродского почти все лейтмотивные темы легко выделяемы. В одной из своих статей о поэзии Иннокентий Анненский заметил, что у поэтов в основном три темы: или они пишут о страдании, или о смерти, или о красоте.
Смерть - одна из центральных тем поэзии Бродского, включающая множество подтем: страх смерти и его преодоление, смерть как небытие, смерть как переход в Ничто, размышления о возможности/невозможности жизни за пределами смерти, поэтическое отношение к смерти, поэтическое преодоление смерти, смерть как победа вечного и всепоглощающего времени, борьба с этим временем, слово/поэзия как форма борьбы со временем/смертью или выход в бессмертие, христианское понимание смерти и его приятие/неприятие поэтом, размышления о цели Творца, о понятиях Рай и Ад, о возможности встречи за пределами жизни, о доверии к судьбе и ее "ножницам" и т.д.
Бродский более философ, чем любой русский поэт, и не только потому, что ему удается вырваться из замкнутого круга традиционно годных для поэзии философских тем, ни тем более потому что, он выдвигает какое-то новое неслыханно стройное учение о жизни и смерти. Бродский - философ потому, что он вовлекает читателя в серьезные размышления о мире, о жизни, о смерти, о времени, о пространстве. В философских размышлениях поэта читатель чувствует громадную искренность и животрепещущемость высказываемого, это не игра (даже самая тонкая), не поза (даже самая искренняя), не поэтическое самолюбование (даже самое невинное).
Самое главное в поэтической философии Бродского -универсальность ее точки зрения, идущей от универсальности как принципа художественной позиции в его зрелых вещах, где он высказывается не только "от лирического себя" с его накалом личных, необычных, годных только для автора эзотерических чувств и ощущений, -- особенного, но от человека вообще, любого, нас, всех -общего. Поэт не может быть последовательным философом именно в силу своего поэтического дара, поэзия -иллюзия, кружево, не способное и не призванное дать или отразить или выразить целостное, рациональное, последовательное и потому слишком искусственное для поэзии миропонимание. Поэт не Кант и не Шопенгауэр, целостное не для него; кружево в применении к поэзии не результат работы, а само действие от глагола "кружить" и по типу "варево", "печево". Поэт кружит по своим темам, прикидывает так и эдак, мучается, страдает, иронизирует, насмешничает, хвалит. Тема старения в поэтике Бродского тесно переплетена с темой смерти с одной стороны, и темой времени с другой. Человек как объект биологического существования неотделим от времени, есть его сгусток, тогда как, например, камень или любая "вещь" не имеет внутреннего времени и не зависит от него. Для вещи существует лишь внешнее время, которое к вещи в общем и целом нейтрально, в том смысле, что внешнее время не регулирует ее существования и не определяет его границ. Таким образом, в "жизни" вещи не заключена ее "смерть", "жизнь" и "смерть". Вещи и понятия несоотносимые.
Чувством чужбинности и одиночества проникнуто третье стихотворение цикла, необычное по своей сплошной образности, лежащей целиком в тематике "татарского ига". Как и в других стихотворениях - поэт находится вне точного времени и пространства, известно лишь время года осень и обобщенная чужбинная обстановка -деревянный дом в чужой земле. Образная ассоциация осени на чужбине с далекими по времени событиями "Слова о полку Игореве" усиливает атмосферу отчужденности, в которой происходит переход героя от реальности к воспоминаниям: « И, глаза закатывая к потолку, я не слово о номер забыл - говорю полку»

Заключение

Сам Бродский воспринимал себя «последним поэтом XX века» и хранителем культурной традиции.
Ему удалось создать свой стиль. Бродский развил перенос рифмующегося слова из строки в строку и культивировал четко контролируемую технологией рассудка Ниагару продуманного сознания. Его особый вклад в мировую поэзию несомненен. Вслед за Буниным и Пастернаком он стал третьим русским поэтом, получившим Нобелевскую премию.В поэзии Бродского возрождаются философские традиции.Оригинальность философской лирики Бродского проявляется не в рассмотрении той или иной проблемы, не в высказывании той или иной мысли,а в разработке особого стиля,основанного на парадоксальном сочетании крайней рассудочности, стремление к чуть ли не математической точности выражения с максимально напряженной образностью, в результате чего строгие логические построения становятся частью метафорической конструкции, которая является звеном логического развертывания текста. Оксюмороны,соединения противоположностей вообще характерны для зрелого Бродского. Ломая штампы и привычные сочетания, поэт создает свой неповторимый язык, который не считается с общепринятыми стилистическими нормами и на равных правах включает диалектизмы и канцеляризмы,архаизмы и неологизмы,даже вульгаризмы.Бродский многословен.Его стихотворения для русской поэзии непривычно длинны;если Блок считал оптимальным объемом стихотворения 12-16 строк,то у Бродского обычно стихотворения в 100-200 и более строк,тянущихся из строфы в строфу.Для него важен сам факт говорения,преодолевающего пустоту и немоту,важно,даже если нет никакой надежды на ответ,даже если неизвестно,слышит ли кто- нибудь его слова. «Все мои стихи,более менее,об одной и той же вещи: о времени».сказал в одном интервью Иосиф Бродский.То есть тема его поэзии -Время с большой буквы.А сюжет,если можно так выразиться,его поэзии-жизнь самого поэта.

Список литературы

1.А. С. Пушкин. Указ. соч., т. III, стр. 353.
2.Велимир Хлебников. Собрание произведений, Л., 1933, т. 5, стр. 43.
3. Гаспаров М. Л. Рифма Бродского // Гаспаров МЛ. Избранные статьи. - М., 1995. - С. 83.
4.Иосиф Бродский. "Предисловие" в кн.: Марина Цветаева. Избранная проза в двух томах. Изд. Руссика, Нью-Йорк, 1979, т. I, стр. 2.
5.Иосиф Бродский. ЧР, стр. 24.
6.Иосиф Бродский, ЧР, стр. 32-38.
7.Иосиф Бродский. ЧР, стр. 73.
8.Кублановский Ю. Поэзия нового измерения // Новый мир. -1991. - №2 . - С. 65. 3
9.Осип Мандельштам. Собрание сочинения в трех томах. Под ред. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова, Международное Литературное Содружество, 1967, т. I, стр. 221
10.Поэты "Искры", Библиотека поэта. Большая серия. "Сов. пис.", Л., 1955, "В Финляндии", стр. 331.
11.Плеханова И. Преображение трагического: метафизическая мистерия И.Бродского: дисс. . докт. фил. наук / И. Плеханова; Томский гос. ун-т. - Томск, 2002.
12.J. P. Eckermann. Gespraeche mit Goethe, F. A. Brockhaus, Wiesbaden, 1959, p. 482 (6 Mai 1827).

You have no rights to post comments

Творчество Иосифа Бродского к моменту присуждения премии уже два десятилетия пользовалось широкой международной известностью. Он считался не только признанным лидером русскоязычных поэтов, но и одной из самых значительных фигур в современной мировой поэзии, его произведения переводились на все языки мира.

С его родным городом на Неве связаны его первые шаги в поэзии, раннее признание в литературных кругах. В самом начале 60-х годов А.А. Ахматова назвала Бродского своим литературным преемником, но он не склонен был признавать влияния ее поэзии на свое творчество. В дальнейшем именно с Бродским она связывала надежды на новый расцвет русской поэзии, сравнивая его по масштабу дарования с Мандельштамом. Большим авторитетом пользовался Бродский среди ленинградских поэтов среднего и особенно молодого поколения.

Тема Ленинграда занимает значительное место в раннем творчестве поэта ("Стансы", "Стансы городу", "Остановка в пустыне", и многие другие). Характерно начало стихотворения "Стансы":

Ни страны, ни погоста

не хочу выбирать,

на Васильевский остров

я приду умирать.

Однако и в творчестве зрелых лет, и в произведениях, написанных в эмиграции, возникают образы, так или иначе связанные с Ленинградом; сами истоки своей поэзии Бродский возводит к ленинградской природе:

Я родился и вырос в балтийских болотах, подле

серых цинковых волн, всегда набегавших по две,

льющийся между ними, как мокрый волос.

Нередко ленинградская тема пробивается и косвенными путями.

Так, можно думать, что столь важная для зрелого Бродского имперская тема (при том речь может идти о Римской, Британской или Китайской империи) в своих истоках связана с жизнью в бывшей столице Российской империи.

Тематический диапазон стихов Бродского начала 60-х годов необыкновенно разнообразен, но отчетливо ощущается романтически приподнятая манера, свойственная поэзии Гумилева. Примером может послужить стихотворение "Гладиаторы":

Простимся.

До встреч в могиле.

Близится наше время.

Ну, что ж?

Мы не победили.

Мы умрем на арене.

Тем лучше.

Не облысеем

от женщин, от перепоя.

А небо над Колизеем

такое же голубое,

как над родиной нашей,

которую зря покинул

ради истин,

ради богатства римлян.

Даже нарочитая грубоватость и просторечность не снижают стилизованно-романтического звучания этого стихотворения. Такие стихи становились в 60-е годы почти городским фольклором, их пели под гитару на разные мелодии. При этом многие зачастую даже не знали имени их автора. Подобная судьба была уготована стихотворению "Пилигримы": Мимо ристалищ, капищ,

мимо храмов и баров,

мимо роскошных кладбищ,

мимо больших базаров,

мира и горя мимо,

мимо Мекки и Рима,

синим солнцем палимы,

идут по земле пилигримы.

Увечны они, горбаты,

голодны, полуодеты.

Глаза их полны заката,

Сердца их полны рассвета.

Несмотря на юношеский скептицизм, отчетливо звучащий в этих стихах, на очевидные анахронизмы ("мимо храмов и баров"), стилистические неувязки ("мимо роскошных кладбищ"), в них все равно чувствуется радостное принятие мира, что удивительно соответствует общему умонастроению той эпохи, общему мироощущению. Для раннего Бродского характерны темы, связанные с динамикой: движение, дорога, борьба (в том числе за человеческое достоинство), надежда на то, что лучшее - впереди. Поэтому несмотря на доминирование тревожных, даже трагических интонаций, поэзия раннего Бродского оказывает очищающее воздействие на читателей. Произведения этого периода еще сравнительно просты по своей форме, мелодичны ("Пилигримы", "Рождественский романс"). Вероятно, наиболее значительное произведение этого периода - драматическая поэма "Шествие" (1961).

Граница между ранним и зрелым Бродским приходится на 1965-1968 годы. Поэтический мир Бродского как бы застывает: начинают преобладать темы конца, тупика, пустоты, немоты, одиночества, бессмысленности всякой деятельности:

Шей бездну мук,

старайся, перебарщивай в усердье!

Но даже мысль о - как его? - бессмертье

есть мысль об одиночестве, мой друг.

"Разговор с небожителем", 1970

Поэт много размышляет и пишет о смерти. Как отметил в своём проницательном эссе, посвященном творчеству Бродского, выдающийся польский поэт Чеслав Милош, основной темой поэзии Бродского является любовь и смерть. Однако у Бродского мы не найдём любовной лирики в традиционном смысле, когда стихи являются непосредственным выражением любовного переживания. Любовь оказывается чем-то хрупким, эфемерным, почти нереальным:

В какую-нибудь будущую ночь

ты вновь придёшь усталая, худая,

и я увижу сына или дочь,

ещё никак не названных, - тогда я

не дёрнусь к выключателю и прочь

руки не протяну уже, не вправе

оставить вас в том царствии теней,

безмолвных, перед изгородью дней,

впадающих в зависимость от яви,

с моей недосягаемостью в ней.

"Любовь", 1971

Любовь нередко выводится как бы через призму смерти, сама же смерть при этом оказывается весьма конкретной, материальной, близкой:

Это абсурд, враньё:

Череп, скелет, коса.

"Смерть придёт, у неё

будут твои глаза".

"Натюрморт", 1971

бродский русский писатель поэт

В творчестве Бродского возрождаются традиции философской поэзии. В этом смысле Ч. Милош сравнивает его с Державиным, однако, если говорить об истоках, то для Бродского не меньшее значение, чем Державин и Баратынский, имеет английская традиция метафизической поэзии (Дж. Донн, У. Блейк, Т.С. Элиот). Оригинальность философской лирики Бродского проявляется не в рассмотрении той или иной философской проблемы, не в высказывании какой-либо мысли, а в разработке особого стиля, основанного на парадоксальном сочетании крайней рассудочности, стремлении к чуть ли не математической точности выражения с максимально напряжённой образностью, в результате чего строгие логические построения становятся частью метафизической конструкции, которая, в свою очередь, является звеном логического развертывания текста.

Такого рода контрасты. вообще характерны для зрелой поэзии Бродского. Ломая штампы и привычные сочетания, Бродский создаёт свой поэтический язык, который не считается с общепринятыми стилистическими нормами и на равных правах включает диалектизмы и канцеляризмы, архаизмы, неологизмы и вульгарную лексику.

При таком повышенном внимании к языковым ресурсам, при максимальном их напряжении становится неизбежным выдвижение темы самого слова, речи, языка. В мире, где всё безвозвратно, слово является единственным средством возвращения бывшего: "Повторимо лишь слово: слово другим" ("Строфы"), единственным средством преодоления времени, пустоты, смерти. В стихотворении "На столетие Анны Ахматовой" эта мысль выражена с предельной ясностью:

Сестрицу и огонь, зерно и жернова,

секиры остриё и усечённый волос -

Бог сохраняет всё; особенно - слова

В них бьётся рваный пульс, в них слышен костный хруст,

и заступ в них стучит; ровны и глуховаты,

поскольку жизнь - одна, они из смертных уст

звучат отчётливей, чем из надмирной ваты.

Великая душа, поклон через моря

за то, что их нашла, - тебе и части тленной,

что спит в родной земле, тебе благодаря

обретшей речи дар в глухонемой Вселенной.

К поэзии Бродского применима одна из наиболее часто повторяемых им мыслей: "Не язык орудие поэта - совсем наоборот, поэт - орудие языка". Евгений Рейн в статье "О стихах Иосифа Бродского" писал: "Видимо, язык истосковался по поэту, который бы открыл шлюзы для нерастраченных накоплений словаря. В стихах Бродского широко представлены арго, газетный и телевизионный язык, архаика, политический и технический сленг, уличное просторечие, экстатическое ораторство молодёжной вольницы. И вместе с тем Бродский - поэт традиционный, прививший к древу русской поэзии англо-американскую ветвь.".

Бродский многословен. Его стихотворения для русской поэзии непривычно длинны: если Блок считал оптимальным объёмом стихотворения 12-16 стихов (т.е.3-4 четверостишия), то у Бродского обычны стихотворения в 100-200 и более стихов. Необычайно многословны и фразы Бродского: если средняя длина предложения в русской поэзии 2-4 стиха, то у Бродского нередко встречаются фразы в 20-30 и более стихов, тянущиеся из строфы в строфу.

При этом синтаксис этих предложений нарочито усложнён обилием переносов и вставных конструкций; слова не признают границы стихов и даже строф, они как бы пытаются заполнить пустоту между ними. Важен сам факт говорения, преодолевающего пустоту и немоту, важен, даже если нет никакой надежды на ответ:

В Ковчег птенец

не возвратившись, доказует то, что

вся вера есть не более, чем почта

в один конец.

Поэт сравнивает свою деятельность со строительством Вавилонской башни - башни слов, которая никогда не будет достроена. Здесь крайний рационализм поэзии Бродского закономерно перерастает в свою противоположность: бесстрастная рассудочность вскрывает неуравновешенность чувств, не спокойное восприятие мира, а тоску и отчаяние, страстное желание прорыва, холодная логика рассуждений оборачивается магией заклинания. В мире есть две силы: слово и смерть. Только безостановочный поток слов может стать преградой смерти.

Бродский высоко ценил значение литературы. В Нобелевской лекции он писал:". я не сомневаюсь, что, выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не на основании их политических программ, на земле было бы меньше горя. Мне думается, что потенциального властителя наших судеб следовало бы спрашивать, прежде всего, не о том, как он себе представляет курс иностранной политики, а о том, как он относится к Стендалю, Диккенсу, Достоевскому. Хотя бы потому, что насущным хлебом литературы является именно человеческое разнообразие и безобразие, она, литература, оказывается надёжным противоядием от каких бы то ни было - известных и будущих - попыток тотального, массового подхода к решению проблем человеческого существования. Как система нравственного, по крайней мере, страхования, она куда более эффективна, нежели та или иная система верований или философская доктрина.". А об искусстве Бродский писал: "Другого будущего, кроме очерченного искусством, у человека нет. В противном случае нас ожидает прошлое.".

В творчестве Бродского мы находим парадоксальное соединение эксперементаторства и традиционности. Во многом его развитие шло наперекор основным тенденциям, действующим как в русской, так и в европейской поэзии, однако уже сейчас видно. что путь этот отнюдь не приводит к тупику и сочетание неканонической просодики и лексики с напряжённым метафоризмом и сложным метрико-строфическим построением находит всё новых приверженцев. Бродский - выдающийся поэт, знакомый всему миру. Но полное и глубокое осмысление поэзии Бродского - дело будущего.

Боровлёва Елизавета, Пастина Дарья, Туманова Юлия

Тезисы работы, посвящённой анализу избранных страниц творчества И. Бродского

Скачать:

Предварительный просмотр:

Средняя общеобразовательная школа при Посольстве России в Монголии

Литературоведческая работа

по теме:

«Художественный мир Иосифа Бродского»

Выполнили ученицы 11 «А» класса:

Пастина Дарья,

Боровлева Елизавета,

Туманова Юлия.

Руководитель:

Поляничко Олег Викторович.

Улан-Батор

2014 г.

Введение…………………………………………………………………….….3
Особенности творчества……………………………………………………....4
О языке и времени……………………………………………………………..6
О человеке и времени……………………………………………………….…10
Заключение…………………………………………………………………......13
Список использованной литературы……………………………………….....14

Введение

Актуальность данной работы связана с тем, что произведения искусства, а литературы в особенности, являются важным составляющим аспектом жизни каждого человека. Большинству произведений писателей, драматургов, поэтов посвящено немало исследовательских работ, но творчество Иосифа Александровича Бродского до сих пор изучено не столь досконально, как, скажем, наследие Пушкина, и остаётся во многом необъяснимой загадкой для иных читателей...

Поэтому мы и решили обратиться к художественному миру этого замечательного поэта, актуализируя внимание на некоторых гранях его творчества.

Цель работы заключается в выявлении исключительных черт поэтики Бродского, в рассмотрении их взаимосвязи со временем и человеком, в установлении силы влияния литературного творчества на них.

Для реализации указанного анализа в работе поставлены следующие задачи:

Проанализировать поэтические и прозаические произведения писателя, определить основные точки соприкосновения между ними;

Описать основные особенности поэтического авторского слова;

Выявить специфику представлений о мире через художественное пространство И. Бродского;

Материалом исследования стали поэтические тексты И. Бродского, а также фрагменты его эссе и интервью, что обусловило методы исследования: метод анализа художественных произведений, метод аналогии, метод интерпретации художественного текста.

Особенности творчества

Поэтика И. А. Бродского достаточно трудна для традиционного способа восприятия художественного текста, она требует особого склада мышления и постоянной напряжённой работы души и ума. Ранняя лирика поэта, более доступная массовому читателю, постепенно усложняясь, приобретала всё более ярко выраженную глубокую философскую направленность. Всё чаще Бродский обращается к мифологии (преимущественно к христианской и античной), к теме любви и одиночества, смерти и жизни, бытия и пустоты – извечных, корневых понятий цивилизации. Для того чтобы по-настоящему понять его стихотворения, нужно очень много знать, часто эти тексты совмещают различные исторические эпохи, образы, деятелей культуры и науки. Особое, языковое значение приобретают даже геометрические термины, с помощью образов которых автор очень точно выражает чувства, размышления о мире, о месте человека в нем.

И - синоним пустоты или смерти,

прогрессирующего распада,

Как две прямых, пересекаясь в точке,

Пересекаясь, простимся.

«Памяти Т.Б.»

Мысль в произведениях поэта раскрывается медленно, неторопливо, словно не автор развивает ее, но сам следует за мыслью. Идея полностью захватывает писателя, начиная стихотворение, он может не представлять, к какому выводу придет в итоге; в этом заключается превосходство языка над человеком: слово оказывается выше человеческого начала, доминирует над ним. Неслучайно Бродский писал в нобелевской лекции:

«... Начиная стихотворение, поэт, как правило, не знает, чем оно кончится, и порой оказывается очень удивлен тем, что получилось, ибо часто получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его заходит дальше, чем он рассчитывал. Это и есть тот момент, когда будущее языка вмешивается в его настоящее. Пишущий стихотворение пишет его прежде всего потому, что стихотворение - колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения...»

Этот удивительный тезис Иосифа Александровича в той или иной степени становится своеобразной квинтэссенцией всей его поэтической мысли, поэт в своем желании как можно более ясно и четко высказать свое видение, явить идею, мысль в ее первозданной чистоте использует любые художественные методы. Для этого автор использует такую лексику, которая способна наиболее полно раскрыть замысел произведения: неологизмы, просторечия, диалектные слова, канцеляризмы, вульгаризмы. В этом прослеживается особое своеобразие поэта, так как в силу определённых социально-политических причин Бродскому не суждено было стать продолжателем поэтических традиций прошлого, однако он был новатором, интуитивно следующим им, развивающим культуру и привносящим в нее что-то исключительно свое.

В одном из интервью поэт сказал:

«Когда я уходил из школы, когда мои друзья бросали свои должности, дипломы, переключались на изящную словесность, мы действовали по интуиции, по инстинкту. Мы кого-то читали, мы вообще очень много читали, но никакой преемственности в том, чем мы занимались, не было. Не было ощущения, что мы продолжаем какую-то традицию, что у нас были какие-то воспитатели, отцы. Мы действительно были если не пасынками, то в некотором роде сиротами, и замечательно, когда сирота запевает голосом отца. Это и было, по-моему, самым потрясающим в нашем поколении»…

О языке и времени

Иосиф Бродский придавал большое значение поэзии, ибо, по его мнению, «это не "лучшие слова в лучшем порядке", это - высшая форма существования языка», а поэт - средство его существования «или, как сказал великий Оден, он - тот, кем язык жив».

Поэта долг - пытаться единить

края разрыва меж душой и телом.

И только смерть всему шитью - пределом.

«Мои слова, я думаю, умрут...»

В стихотворении «Художник» лирический герой, несмотря на преграды, стены непонимания и крики «Нелепо!», продолжает творить, верить в себя. С большим трудом он создавал настоящее «искусство», что оказалось намного важнее даже его собственной жизни; дело пережило своего творца, умершего непризнанным, без славы, но «на земле остались Иуды и Магдалины», как величайший вклад в культуру и ее существование, нуждавшееся в человеке-творце, который стал необходимым ее элементом, ее продолжателем.

Так и стихотворения, написанные Бродским, являются бесценным вкладом в культуру, в развитие языка. Это своеобразные миры, живущие своей жизнью вне времени, способные изменить человеческое восприятие окружающего. По Бродскому, сила влияния поэзии на человека бесконечна. Художественное слово поэта может побудить человека к действию, к мысли или к чувству, к стремлению иди вперед, к духовному развитию.

«Если искусство чему-то и учит (и художника - в первую голову), то именно частности человеческого существования. Будучи наиболее древней - и наиболее буквальной - формой частного предпринимательства, оно вольно или невольно поощряет в человеке именно его ощущение индивидуальности, уникальности, отдельности - превращая его из общественного животного в личность».

(Из Нобелевской лекции)

В стихотворении «Сидя в тени» люди, не способные самостоятельно думать, напоминают по своей сути «пчелиный рой», они лишаются индивидуальных черт, их личность нивелируется, они приобретают умение «шуметь голосом большинства». В этом заключается свойство нового поколения, которое идет вперед, стараясь поскорее оторваться от прошлого, и в жизни своей вовсе не вечности, а «постоянство ища». Такие люди, стремящиеся к делу, а не к мысли, были необходимы обществу, но эта духовная опустошенность ведет к печальному исходу, «будущее» подобного мира «черно».

А литература, особенно поэтическое слово, является самым верным способом избежать такого исхода и изменить ситуацию, силой своего влияния на человека. Поэтому художественные произведения имеют такое большое значение, по мнению Бродского, исключительно в их компетенции научить человека думать, а значит дать ему возможность действовать не так, как хотят остальные.

«Произведения искусства, литературы в особенности и стихотворение в частности обращаются к человеку тет-а-тет, вступая с ним в прямые, без посредников, отношения. За это-то и недолюбливают искусство вообще, литературу в особенности и поэзию в частности ревнители всеобщего блага, повелители масс, глашатаи исторической необходимости. Ибо там, где прошло искусство, где прочитано стихотворение, они обнаруживают на месте ожидаемого согласия и единодушия - равнодушие и разноголосие, на месте решимости к действию - невнимание и брезгливость»

(Из Нобелевской лекции)

Так, в стихотворении «Глаголы», построенном на метафорическом развертывании сюжета, люди уподобляются глаголам, ибо от личности осталось лишь действие, пустое и бездумное. Во фразе «глаголы без существительных. Глаголы-просто» заложена специфика безличного предложения; в жизни людей нет места размышлениям, ведь размышление, мысль, индивидуальность – это существительные, таким образом, безличные глаголы метафорически заменяют безликих людей.

Еще одно сходство людей с языковой единицей в том, что в жизни человеческой, как и у глагола, есть три времени, но в итоге «всеми своими тремя временами» те люди «однажды восходят на Голгофу». Голгофа – символ мученичества и страдания, где некто «стучит, забивая гвозди в прошедшее, в настоящее, в будущее время», значит, они забиты во все существование человеческое, для этих людей нет будущего, их прошлое и настоящее больше не имеют значения. И «Земля гипербол лежит под ними», в этой земле нет движения, она статична, она под тяжестью «гипербол», но «небо метафор плывет» над остальными людьми, значит, труд глаголов не был бесплоден, он создал возможность дальнейшего продолжения жизни.

В отождествлении глагола и человека Бродским сокрыта великая истина: человек неотделим от языка, а язык от человека, это взаимодополняющие компоненты единого целого, монолитного, они не способны существовать отдельно друг от друга.

От всего человека вам остаётся часть
речи. Часть речи вообще. Часть речи.

Человек важен поэту не как биологическая единица, но как носитель языка, как его продолжатель, как его реализатор. Все когда-либо созданное человеком становится частью культуры, все когда-либо сказанное или написанное - частью словесности.

«Часть речи» - это достижение бессмертия, абсолютного совершенства, достигающего общебытийных, космических масштабов. Если при жизни писатель – инструмент существования языка, то после смерти творец становится его частью, полностью объединяется с ним. В некоторой мере это подобно обожествлению.

По мнению Бродского, через язык поэт сливается со временем и фиксирует себя в нем, таким образом, переходя из мира материального в мир духовный, останавливая процесс физического распада. А литературное творчество – это важнейший фактор развития словесности, его свойство - непрекращающееся стремление к достижению идеала. Это является основной и самой главной чертой поэтического мира Бродского.

«Всякое творчество начинается как индивидуальное стремление к самоусовершенствованию и, в идеале, - к святости»

(«О Достоевском»)

Язык, по Бродскому, абсолютно неподвластен времени, и в этом заключается неимоверная сила, удивительная способность словесности нейтрализовать разрушительное действие хроноса. Таким образом, становится понятно, что смерть языка принципиально невозможна, она означала бы и полный конец всего сущего. А, исходя из художественных произведений Бродского, мы приходим к выводу, что язык имеет божественное происхождение, язык – это сам Бог, поэтому он занимает доминирующее положение над остальными бытийными понятиями: над временем, над природой, над человеком.

Так утешает язык певца,

превосходя самое природу,

свои окончания без конца

по падежу, по числу, по роду

меняя

«Сумерки. Снег. Тишина. Весьма...»

Язык находится в постоянном движении, он не статичен, ему свойственно постоянно пребывать в динамике. Так художественный мир поэзии Бродского открывает читателю еще одно свойство языка – его бесконечность, его стремление к постоянному, непрекращающемуся развитию.

«Всякое сказанное слово требует какого-то продолжения. Продолжить можно по-разному: логически, фонетически, грамматически, в рифму. Так развивается язык, и если не логика, то фонетика указывает на то, что он требует себе развития. Ибо то, что сказано, никогда не конец, но край речи, за которым - благодаря существованию Времени - всегда нечто следует. И то, что следует, всегда интереснее уже сказанного - но уже не благодаря Времени, а скорее вопреки ему».

(«Проза и эссе»)

Словесность концентрирует в себе все созданные когда-либо произведения, постоянно совершенствуясь, создавая что-то новое. А главным инструментом ее развития является писатель; Иосиф Бродский посвятил этой теме множество произведений, тем самым совершив бесценный вклад в русскую словесность. Он всегда любил русский язык и восхищался им, неслучайно свои стихотворные произведения он писал исключительно на этом языке. «Пока есть такой язык, как русский, поэзия неизбежна».

О человеке и времени

Когда-нибудь, когда не станет нас,

Точнее – после нас, на нашем месте

Возникнет тоже что-нибудь такое,

Чему любой, кто знал нас, ужаснётся.

Но знавших нас не будет слишком много.

«Остановка в пустыне»

В итоге жизни, обнажающей «зубы при каждой встрече», от человека остается собственная, ни на что не похожая «часть речи». В строчках Бродского, пропитанных вопросом о сути бытия, говорится, что истасканные судьбою люди, встретившись с «убогими ее мерилами», с «короткими её дорогами», со временем начинают относиться к этому как к «данности», теряя смысл, заложенный в жизни. Поскольку «к жизни нас приучили относиться как к объекту наших умозаключений» - путем логического вывода строится суждение о том, как следует правильно жить. Даже писатель, владея искусством слова, не в силах постигнуть «искусство жизни», поскольку он – всё-таки человек, находящийся под властью языка, космоса, времени…

Бродский вообще достаточно часто обращается ко времени. «Сутки», «грядущее», «старение», другие единицы измерения времени, глаголы, создающие отсылки к прошлому, настоящему, будущему – по Бродскому, все они не несут значимой ценности жизни. Это всего лишь временные рамки, которые должны, как и сам человек, наполниться конкретным содержанием, которое и есть «часть речи» - часть безграничной вселенной, обречённой остаться после.

Бабочка - героиня стихотворения с одноименным названием - живет «лишь сутки», но Творец наградил её необычайной красотой: «на крылышках твоих зрачки, ресницы», «ты – пейзаж, и, взявши лупу, я обнаружу группу нимф, пляску, пляж». И это маленькое существо, бабочка, олицетворяет один день человека - незначительный временной промежуток, который, по большому счёту, «для нас – ничто». «Но что же в руке моей так схоже с тобой?» - задается вопросом поэт. В этом мире всё, имеющее плоть, не может существовать вечно. И жизнь бабочки, и людей имеет свой конец.

Человек не чувствует дней, поскольку у него «за спиною тучи» таких бабочек. Но одна она «ближе и зримее», чем один день, который в лице бабочки словно обретает тело и смысл своего наличия в судьбе человека.

Век скоро кончится, но раньше кончусь я.

Это, боюсь, не вопрос чутья.

Скорее - влиянье небытия

На бытие.

«Fin de Siecle»

Бродский постоянно говорит о власти времени над человеком. Время может бесследно стереть все, и «поди его упрекни». Из-за этого человек придает слишком большое значение времени:

… Пространство заселено.

Трению времени о него вольно

усиливаться сколько влезет.

Чтобы время продолжало течь, оно «требует жертвы, развалины». И это не какие-нибудь простые ненужные вещи, а самое ценное, что есть у человека - «чувства, мысли, плюс воспоминания». «Таков аппетит и вкус времени», а человек беспрекословно преподносит столь щедрые дары, чтобы великое время не смогло поглотить их полностью. Отчего поэт называет «новые времена» печальными. Но «движущееся вовне время не стоит внимания». Главное, чем и каким образом человек пропитывает свои временные промежутки.

Все это было, было.

Все это нас палило.

Все это лило, било…

«Стихи о принятии мира»

Человеческая жизнь насыщенна разного рода трудностями, через которые он вынужден проходить, дабы учиться и выбирать истинный путь. Преодолевая время, люди «научились драться и научились греться у спрятавшегося солнца». Они, живущие в одном времени, проходят этот этап почти одинаково, так как мы не научились «не повторяться», и в целом человечеству «нравится постоянство». И осознать это человек может, взглянув глазами старости.

Жужжащее, как насекомое,

время нашло наконец искомое

лакомство в твердом моем затылке.

«1972 год»

«Старение! Здравствуй, мое старение!» - время никого, ничего не жалеет, всё сходится, в лучшем случае, к одному. С приходом крайней временной части жизни, сопровождающейся проблемами со зрением, неподвижным телом, хрустом суставов, люди начинают бояться, даже если уже бояться нечего:

Все, что я мог потерять, утрачено

начисто. Но и достиг я начерно

все, чего было достичь назначено

И вот именно из-за этого «нечего» страх поселяется у человека, ведь чувствуется «влиянье грядущей трупности». Хоть человек и ощущает страх приближения смерти, он понимает, что увековечит свои мысли, чувства, возможно, в духовном мире творчества и как поэт - в «словесности»:

«Одна из заслуг литературы и состоит в том, что она помогает человеку уточнить время его существования, отличить себя в толпе как предшественников, так и себе подобных, избежать тавтологии, то есть участи, известной иначе под почетным названием «жертвы истории»

(Из Нобелевской лекции)

Бродский говорит нам о «превращении тела в голую вещь» - эмоции утрачиваются человеком в процессе старения. Это - когда «хочется плакать. Но плакать нечего». Только осязанием пустоты поэт наделяет лирического героя в стихотворении «1972 год», он перестает чувствовать время.

Поэтому Бродский доносит нам главную мысль о том, что следует в любом случае жить, действовать, пока есть возможность, не оглядываясь на временные отрезки: «Бей в барабан, пока держишь палочки!».

Заключение

Поэтический язык Иосифа Бродского характеризуется многообразием смысловых оттенков, обилием метафор, эпитетов, сравнений, показывающих неординарность мышления и мироощущения автора.

Поэт затрагивает философские вопросы о времени, о человеке, об устройстве всего мира, но главный, центральный, корневой вывод, к которому он приводит своего читателя – это идея о доминирующем значении языка над всем остальным, о его божественном происхождении.

И если все физическое подвержено распаду, то язык остаётся перманентным, абсолютным явлением, он вполне способен преодолеть даже разрушительное действие времени. Но язык не в состоянии существовать сам по себе, отдельно от человека, и писатель или поэт является тем, кто в силах и должен поддерживать и развивать его. В этом заключается великое предназначение Иосифа Бродского как творца, ибо литературное творчество обладает немыслимой силой, способной изменить человеческое мышление, и поддерживать язык в постоянном развитии.

Его произведения продолжают существовать в вечности, спасая словесность от оскудения или возможного исчезновения, а человека от духовного разложения.

Список литературы

Стихотворение «Памяти Т.Б.» И. Бродский, 1968 г.
Стихотворение «Мои слова, я думаю, умрут...» И. Бродский, 1963 г.
Стихотворение «Сумерки. Снег. Тишина. Весьма...» И.Бродский, 1966 г.
Стихотворение «Остановка в пустыне» И.Бродский, 1966 г.
Стихотворение «Бабочка» И.Бродский, 1972 г.
Стихотворение «Fin de Siecle» И. Бродский, 1989 г.
Стихотворение «Стихи о принятии мира» И. Бродский, 1958 г.
Стихотворение «1972 год» И.Бродский, 1972 г.
Стихотворение «…и при слове «грядущее» из русского языка» И.Бродский, 1975 г.
Стихотворение «Посвящается Ялте» И.Бродский, 1969 г.
Нобелевская лекция И.Бродский, 1987 г.
Эссе «О Достоевском» И.Бродский, 1980 г.
Интервью И.Бродского
«Проза и эссе» И.Бродского

I. Новаторский характер поэзии Бродского (стихи поэта похожие на симфонические произведения благодаря насыщенной и взвешенной композиции, главная идея не высказывается прямо, а всегда уклончиво и намеком, поэт ищет новые возможности выразительности слова и обращения к читателю).

II. Характерные черты поэтики И. Бродского.

1. Большие тексты (ломают привычные для нашего времени представления и возвращают нас в XVIII в.).

2. Увеличены массивы слов, которые распределены на стихи.

3. Тонкое чувство формы (поэт стремится художественной цельности каждого эпизода, композиция большинства его произведений симметричная).

4. Использование всех стилистических слоев языка (сочетание повышенного и приземленного).

5. Длинные и сложные синтаксические конструкции (преувеличивают строку или строфу).

6. Возникновения образов на перекрестке неожиданных сопоставлений, сравнений.

7. Внимание к звуковой инструментовки стихов.

III. Воплощение нового поэтического мышления в произведениях Бродского (сущность его — признание самодостаточной ценности поэзии, такое понимание поэтического труда берет начало от романтиков и Пушкина, это по-настоящему новое слово в современной литературе).

Исследователи отмечали богатство освоенного Бродским отечественного и мирового художественного опыта и традиций, куда вошли античная мифология и литература (творчество Вергилия, Горация, Овидия и др.), русский классицизм и реализм, поэзия «серебряного века» (от Кантемира и Державина, Пушкина, Вяземского и Баратынского до Цветаевой и Мандельштама, Ахматовой, Пастернака и Хлебникова), западная метафизическая поэзия XVII-XX веков (от Джона Донна до Томаса С. Элиота) и др. При этом характерно его обращение к Урании (Музе астрономии), вселенский, надмирный, космический настрой, в то же время не противоречащий конкретности и заземленности изображения. Впрочем, это относится уже к особенностям художественного мира И. Бродского, стилевой характерности его поэтического творчества.

Что же касается своеобразия его поэтики и стиля, то писавшие о Бродском отмечали «синтетичность» поэтического мышления, «универсальность» поэтической философии, самой художественной позиции автора (М. Крепе), «универсализм» и своего рода «протеизм», способность к усвоению самых разных поэтических стилей и традиций (А. Ранчин). С этим связано и необычайное лексическое богатство, стилевое разнообразие лексики Бродского, о чем упоминали многие исследователи, «разнообразие разговорной речи и на уровне синтаксиса» (В. Полухина), тропы из самых разных, ранее редко осваиваемых сфер, в том числе географии, геометрии, химии, физики, биологии и др. (М. Крепе).

Обращают на себя внимание реализованные в поэзии Бродского богатейшие возможности ритмики (силлабо-тоники, дольника, по его собственным словам, «интонационного стиха»), виртуозность его рифмы и особенно строфики. Исследователи отмечали у него необычайное «разнообразие строфических форм», «открытие совершенно новых форм» (Б. Шерр). И действительно, такие формы строфической организации, как трехстишия, секстины, септимы, октавы, децимы и др., представлены в его творчестве во множестве разновидностей.

Несомненна та роль, которую Бродский сыграл в окончательном снятии каких-либо языковых ограничений и запретов, в поэтическом освоении богатств народно-разговорной, книжно-литературной, философской, естественнонаучной, бытовой речи, в расширении творческого потенциала, обогащении и развитии языка современной русской поэзии, в раскрытии еще не исчерпанных возможностей русского стиха.

Творчество И. Бродского, целый ряд его граней, проблем и особенностей, получило глубокое освещение в исследовательских работах у нас и за рубежом. Достаточно назвать имена Д. Бетеа, М. Крепса, Л. Лосева, В. Полухиной, Б. Шерра, К. Проффера, Дж. Смита, М. Гаспарова, А. Наймана, А. Ранчина, М. Айзенберга, П. Вайля и А. Гениса и многих других, писавших о поэте.

Тем не менее нельзя сказать, что созданное И. А. Бродским за сорок лет писательской деятельности исчерпывающе охарактеризовано в трудах ученых и критиков. То, что сделано в «бродсковедении», при всех достижениях, можно пока что оценить лишь как первое приближение и подступы к всестороннему научному изучению феномена его личности и творчества в контексте развития отечественной и мировой поэзии.

Нужно скачать сочиненение? Жми и сохраняй - » Своеобразие поэтики и стиля Бродского . И в закладках появилось готовое сочинение.