Почему подростки не. Психологическая помощь родителям подростков

Александра Бочавер , научный сотрудник Центра исследований современного детства Института образования НИУ ВШЭ.

Нынешние подростки словно зависают в своем возрасте. Они не стремятся к самостоятельности и откладывают важные решения. Это касается самых разных сфер - от выбора будущей профессии до отношений с людьми, отметила Александра Бочавер в статье «Перспективы современных подростков в контексте жизненной траектории» . Она опубликована в журнале «Современная зарубежная психология», том 5, № 2 за 2016 год.

На основе работы исследователя сайт выделил причины затянувшегося взросления молодежи.

Взрослению мешают широкие возможности

Независимость решений, ответственность, эмоциональная зрелость, осознание своих приоритетов и установок - все это и есть взрослость. Мост к ней тянется из детства: это подростковый период. Идя по этому мосту к зрелости, молодой человек находит самого себя, свою идентичность.

Однако сегодня этот мост становится все длиннее. «Возмужание» затягивается и идет нелинейно.

Если раньше подростковым возрастом считали 12-16 лет, то теперь психологи все чаще ставят новую границу - 18 лет. Есть и более радикальные мнения. Часть ученых полагают, что тинейджеры «мужают» к 21 году, а то и к 24 годам. Аргумент простой: в 18 лет лишь немногие обретают самостоятельность и чувствуют себя взрослыми. Сегодняшние молодые люди дольше получают образование, позже определяются с профессией, отделяются от родителей и заводят семью. Тем самым, их поиски идентичности «пролонгируются».

Это явление отметил в 2000 году американский психолог Джеффри Арнетт - автор теории взросления «Emerging adulthood» . Он выделил особый возрастной период между 18 и 25 годами. Молодые люди этого возраста уже не подростки, но еще и не взрослые. Они независимы лишь отчасти, поскольку, как правило, не имеют своего жилья и живут с родителями. У таких молодых людей много возможностей и мало обязательств. Прежде чем выбрать партнера или «дело жизни», они могут несколько раз делать «примерки», пробовать разные варианты.

Это вполне понятно. В современном мире, неопределенном и изменчивом, осуществить выбор в главных сферах жизни становится все труднее. Во-первых, общество развивается непредсказуемо. Во-вторых, открылось очень много «способов проживать свою жизнь». Диапазон возможностей бывает слишком широк для того, чтобы молодежи сразу сориентироваться (см. ).

Так, например, трудно моментально определиться с образованием и профессией. Часть из них устаревают, часть еще только формируются. Карьерные траектории стали нелинейными, «извилистыми». В такой ситуации образовательный выбор имеет «непонятный срок действия» и зачастую оторван от будущей профессии, отмечает Бочавер. Это порождает неуверенность и тревогу. У подростков она проявляется в том, что они:

стараются избежать выбора, «тяготеют к эскапизму и откладыванию значимых решений»;
вместо того, чтобы выработать стратегию, ограничиваются тактиками в разных сферах жизни;
живут настоящим, не думая о будущем.

Гонка за образованием отдаляет от быта

В современном мире особенно значимо образование. От него во многом зависит уровень жизни человека, его самореализация, статус, удовлетворенность жизнью. Однако абсолютизация образования, безусловный приоритет учебы, по мнению многих психологов, приводит к «исключению ребенка из решения бытовых задач». В итоге подростки чувствуют себя беспомощными - например, не умеют приготовить себе еду или поменять перегоревшую лампочку. В этом они рассчитывают на родителей. Такая несамостоятельность мешает взрослению.

Родители перестали быть опорой

Общество переживает кризис в сфере воспитания. Идут горячие споры о «правильном родительстве», СМИ бесконечно публикуют статьи на эту тему (см. и ).

В этой ситуации родители комплексуют:

постоянно сверяют себя с образами «правильных» мам и пап;
сомневаются в своих воспитательских действиях и советах, например, относительно образования.

Такая неуверенность родителей передается и детям. Они лишаются привычной опоры, дольше принимают решения и испытывают больше сомнений.

Подросткам могли бы помочь взрослые наставники, старше примерно на полпоколения, считает Александра Бочавер. Подобный ментор служит «ролевой моделью», транслятором «ценностей взрослого мира на своем примере». Он поддерживает формирование мечты - судьбоносного стремления, которое упорядочивает жизненный путь человека.

Возникли альтернативные модели взрослости

В переходном обществе модели превращения подростка в зрелого человека «диверсифицируются». Появились альтернативные модели взрослости, которые набирают популярность. Среди них:

«Взрослые дети» - кидалты (от англ. «kid» - ребенок и «adult» - взрослый). Это собратья маменькиных сынков, которые остаются инфантильными до 30-35 лет и дольше. Они нелегко расстаются с детскими пристрастиями, например, любовью к компьютерным «битвам», аниме или фэнтези (см. и Праздник Питера Пэна). И в свободное время, и на работе они могут подолгу обсуждать мультяшных героев.

До появления термина «кидалт» подобное явление (или архетип) описал Карл Густав Юнг. Puer aeternus - «вечный юноша» - избегает обязательств, не желает брать на себя взрослую ответственность. Современные психологи проиллюстрировали этот типаж литературными героями Питером Пэном и Маленьким Принцем.

Среди главных увлечений кидалтов - просмотр сериалов (от «Симпсонов» до «Игры престолов»), гаджеты и компьютерные игры, в том числе, в сочетании с квестами (многим помнится, например, недавняя эйфория ловли покемонов), коллекционирование (сборных моделей, трансформеров), долгое сидение в соцсетях и блогах ради общения и самопрезентации.

Наряду с «вечными мальчиками», существуют «вечные девочки» - «маленькие принцессы» или же «сестры» Пеппи Длинныйчулок. В специализированных магазинах для кидалтов (а они существуют в Европе, в США, в Японии и еще ряде стран) их внимание привлекают дизайнерские Барби и другие куклы, вещи с кошачьей символикой Hello Kitty, подростковая одежда и бижутерия.

Кидалты нередко создают семью и воспитывают детей. Кстати, из них получаются неплохие родители, которые с неподдельным удовольствием участвуют в детских забавах.

Современной молодежи присуща несформированная, диффузная идентичность, или «множественная система временных и ситуативных субидентичностей», подчеркивает Бочавер. Впрочем, и понятие взрослости изменилось. Требования общества к зрелым людям стали более размыты. Основная черта, которая востребована безусловно, - это гибкость, возможность адаптироваться к изменяющимся условиям.

Работа опирается на серию интервью со старшеклассниками и их педагогами, а также на ряд зарубежных исследований на тему взросления.

По мере взросления ребенка к нему начинают предъявлять все больше требований. Чем старше он становится, тем сложнее и становятся проблемы и задачи, стоящие перед ним, и тем больше тревог и опасений вызывает у родителей его будущее. Это совершенно закономерно. Однако очень часто, это ведет к завышенным требованиям. Родители действуют из благих побуждений, стремясь подготовить свое чадо к сложностям взрослой жизни, а потому ждут, что он будет успешным и идеальным во всем. Возросшая учебная нагрузка, домашние обязанности, дополнительные занятия и секции – масса обязанностей и требований. А в это время сам подросток не физически не психологически не готов соответствовать ожиданиям и выполнять, все, что требуют от него взрослые.

Если хотите, чтобы подросток вас услышал – научитесь слушать его!

Ведь настоящей потребностью его возраста является потребность в общении. Самая важная задача с точки зрения формирования личности – научиться взаимодействию в социуме, группе, приобрести опыт доверительных дружеских отношений. Тогда как со стороны взрослых эта потребность всячески ограничивается. Отсюда и ощущение непонятности, потерянности, одиночества, с которым сталкиваются подростки.

Состояние подростка совершенно особое, это кризисный период, связанный сильными психоэмоциональными нагрузками, физиологической перестройкой организма. Не зря иногда состояние подростка сравнивают с состоянием беременной женщины. Поэтому, когда психическое напряжение достигает некого максимума, в сознании срабатывает, словно некий защитный фильтр, который пытается оградить его от избыточного стресса. Это одна из причин «глухоты», когда подросток пропускает мимо ушей обращенные к нему требования. Научитесь понимать подростка, сопоставлять его возможности, не только физические, но и психические с вашими требованиями.

Право на свободное время

Кроме того, подростковый период – время становления самооценки и осознания личностью психологических границ. То есть подросток учится иметь и отставать свою точку зрения. В это время у него также появляется и потребность в личном времени и собственные интересы. Для полноценного развития, нельзя полностью лишать подростка такой возможности и права. У него должна быть возможность гулять после школы, общаться со сверстниками, читать интересные ему книги, смотреть фильмы и т.п., а не только учиться, выполнять домашние обязанности.

Заключите «договор»

Заключите с подростком «договор» - составьте за семейным советом договор с подростком, где обсудите не только его права, но и ваши требования, которые он сам обязуется выполнять. Также обязательно обсудите систему штрафов за невыполнение своих обязательств. Наказание не должно быть физическим, унижать ребенка. В качестве наказная можно предложить сокращение времени игр и прогулок со сверстниками, пользования компьютером и т.п.

Проанализируем причины родительского непонимания и страхов.

Мы ревнуем

Многим из нас непросто принять тот факт, что наши дети взрослеют, становятся сексуально привлекательными, вступают в интимную жизнь. Мы требуем, чтобы они прилично выглядели и хорошо учились, были любознательными, не злились и не хамили. Мы осуждаем «развязность» и «распущенность» своих детей… Кажется, что мы тревожимся о них, но на самом деле нами управляют собственные страхи. И прежде всего – боязнь постареть и остаться в одиночестве, в «опустевшем гнезде»…

Наши дети меняются и внешне, и внутренне, но мы не всегда готовы видеть в подростке нового человека, у которого все иное – тело и эмоции, цели и идеи. Осуждение его поведения и внешнего вида позволяет нам сохранять иллюзию неизменности своей жизни: мы продолжаем относиться к нему как к беспомощному ребенку и при этом непроизвольно соперничаем с ним, доходя порой до настоящей войны. Сказка о Белоснежке – прекрасный пример этой коллизии: мачеха пытается избавиться от падчерицы, чтобы сохранить за собой статус единственной соблазнительной женщины. Но пример с дочерью и мачехой – это крайность, а вот что рассказывает 17-летняя Яна: «Когда мне исполнилось 15, за лето я вытянулась на 10 см, у меня выросла грудь... Мама стала придираться к моим друзьям, манере говорить, внешности, нередко унижала меня и высмеивала при всех. Я поняла, что больше не могу ей доверять, мне было одиноко и обидно…»

Александра, 45 лет, мать Андрея
«Мы стараемся все проговаривать»

«У нас с сыном было настоящее противостояние. В 13 лет мне пришлось лишить его похода на дискотеку, потому что он врал из-за оценок, в 14 – наказать за найденные в кармане сигареты… Но мы смогли заключить пакт о доверии, который оба соблюдаем. Если я говорю «да», я не меняю своего решения. Если он нарушает договор (например, не звонит, когда не успевает вернуться домой вовремя), он знает, что в другой раз ему будет запрещено пойти туда, куда ему хочется. Для меня важно научить его заботиться о себе и брать на себя ответственность за последствия своих действий. Я не запрещаю ничего просто так, без причины, от самодурства. Мы стараемся все проговаривать друг с другом. Бывает, что и ссоримся, но не переходим на личности. Для меня сейчас главное – быть готовой к диалогу, быть открытой, поддерживать его, стараться понять – в любом случае».

Андрей, 17 лет, ученик 11-го класса
«Про подростков говорят много глупостей!»

«Примерно лет с 12 мне стало трудно разговаривать с матерью, я огрызался, иногда хамил ей. Если ты и сам не всегда можешь договориться с собой, когда надо понять, кто ты вообще такой в этом мире и чего стоишь, все-таки хочется больше свободы. Но если бы мать вообще молчала, не задавала бы мне вопросов, наверное, было бы хуже… Сейчас мы нормально общаемся, я могу с ней что-нибудь обсуждать или говорить, с чем не согласен. И ничего, что наши мнения могут быть совершенно разные. Взрослые про нас много чего говорят: «пофигизм» у нас, «бескультурье». Все это фигня, мы нормальные! С родителями бывает особенно трудно, когда они тебя не воспринимают всерьез. Ну как при этом им что-то объяснять, с ними соглашаться? Тогда приходится реагировать...прямолинейно».

Они делают все, чтобы их не понимали

Куда же делся тот ребенок, которого мы растили, с которым были так близки? Почему он теперь так странно и вызывающе себя ведет, экспериментирует с прической и одеждой, грубит, курит, включает музыку на полную громкость? Словом, всеми возможными способами он провоцирует взрослых (братья и сестры подростка могут воспринимать происходящее с юмором или раздражением, но это не задевают их за живое).

Не умея найти точных слов для выражения чувств, которые он испытывает, подросток намеренно искажает свою речь. С претензий к лексике начинается разобщенность с родителями. Митя, 16 лет: «Прикольно разговаривать с приятелями по телефону на нашем «секретном» языке, когда меня слышат родители: они ничего не понимают и начинают психовать, требуют, чтобы я «говорил нормально»...» В период полового созревания подростки эмоционально очень нестабильны: их настроение может меняться несколько раз в течение часа. Они (особенно мальчики) чаще утомляются, становятся раздражительными и ранимыми. Любую критику в этот момент воспринимают как еще одно подтверждение нелюбви к себе. Парадокс: подростки ищут себя, пробуя то и это, продвигаясь рывками и отступая назад, создают себя, окружая свой мир завесой тайны.

В то же время они постоянно устраивают «вылазки» на взрослые территории. И через провокации ищут подтверждения своему существованию, своему «Я». Им необходимо получить ответ, реакцию, встретить сопротивление (которое убедит их, что перемены происходят на самом деле) и понять, что на самом деле с ними творится.

Конфликт с нами помогает им взрослеть

Родителям больше нет нужды «все понимать» или стремиться к «максимальной близости» со своим ребенком: у подростков это лишь вызывает тревогу. Чего же они ждут от нас? Чтобы мы оставили их в покое и не ставили в пример собственный жизненный опыт? Или они все же ждут наших вопросов, заинтересованности, участия, а может быть, и определенного контроля, и ясных ограничений? Как ни парадоксально – всего этого вместе. Но как поддержать своего ребенка, защитить его, не ограничивая свободу, необходимую ему, чтобы осознать себя?

На эти вопросы нет готовых ответов. Но есть совет, к которому стоит прислушаться: родителям подростка пора отказаться от идеи «слияния» взрослого и ребенка, перестать проецировать себя на его формирующуюся личность . В отношениях с ним необходимо искать правильную дистанцию и не считать себя причиной (и виновником) всех трудностей своего ребенка. «Не задавайте назойливых вопросов, но оставайтесь открытыми к разговору на любую тему», – советуют все наши эксперты. Если ребенок говорит с вами – о чем угодно, если стремится к дискуссии – пусть даже она превращается в спор, – значит, с ним все в порядке: между вами есть контакт, а это самое главное.

Мы за них тревожимся

Подросток постоянно ускользает от нас – и мы ищем знаки, которые позволят нам понять, что именно с ним происходит. Но и тут есть риск: наш поиск может превратиться в выискивание «патологий»… Многие родители живут в постоянном страхе, что могут пропустить какую-то серьезную проблему или даже катастрофу. И считают к тому же, что признаки опасности у всех подростков одинаковы. Но это не так. Если девочка не хочет есть, это вовсе не означает, что у нее началась анорексия. Возможно, своим отказом она сигнализирует родителям о каких-то своих переживаниях. Но у двух разных девочек переживания никогда не будут одинаковыми, даже если внешние их проявления похожи. Поддавшись своей тревоге, взрослые нередко занимают позицию наблюдателей по отношению к своему ребенку. Он же воспринимает это как проявление недоверия. И постепенно сам перестает доверять им... но и себе тоже. Подросток прежде всего нуждается в том, чтобы его слушали, а вовсе не в том, чтобы его разглядывали «под микроскопом» или следили за каждым его шагом и жестом.

Подростковый возраст, при всех его сложностях и множестве смыслов, – это прекрасный период жизни, когда все случается впервые, когда рождается новый взгляд на мир. Это время обостренных чувств, сильных переживаний, но также и легкости. Наши подростки дают нам возможность вновь встретиться с этой «ушедшей на дно» частью нашей натуры, вернуться к нашим собственным истокам, не впадая в зависть или ностальгию. И если мы сами больше не будем этого бояться, дети выйдут из этого периода благополучно – повзрослевшими.

Перестанем их бояться!

Нет ни волшебных рецептов, ни универсальных советов для родителей, но есть ориентиры, которые помогут нам понять, что происходит с подростками… и перестать их бояться. Объясняет психоаналитик Клод Альмос (Claude Halmos).

1. Переходный возраст – не болезнь, даже если приносит страдания. Просто в ребенке все меняется.

2. Отрочество не бывает безмятежным. Если ребенок проживает его «тихо», взрослым стоит забеспокоиться. «Удачно» лишь то воспитание, которое дает подростку силы восстать.

3. Это период перестройки: подросток словно живет на стройплощадке, где сперва должен все расчистить, чтобы выстроить себя заново. Запомним:

Никто не может точно предсказать, как долго продлятся «работы»;

Учитывая их размах, определенное количество проблем неизбежно;

Наверняка проявится то, что в фундаменте детства было «заложено» неудачно. Открытия могут быть болезненны, но, когда проблема видна, ее можно решить.

4. Перестраивается его психика . Подросток вновь определяет:

Образ (негативный или позитивный) самого себя;
свою сексуальную идентичность (чувствует себя «настоящим парнем» или «настоящей девушкой»);

Свою сексуальную ориентацию (кто ему действительно нравится?);

Свою индивидуальность, то есть способность существовать, думать и принимать решения самостоятельно;

Свою движущую силу, которая побуждает его развиваться, строить планы, думать о своем будущем;

Свое отношение к людям, их правилам и социальным нормам, умение общаться, с ними и дружить…

Неуверенность в себе и в том, каким его воспринимают другие люди;

«девчонка-сорванец» или «крутой парень» – подросток переживает, сомневаясь в своей женственности или мужественности;

Глубокое волнение и страхи на почве поисков себя в сфере сексуальности;

Сомнения, растерянность перед необходимостью шагнуть в самостоятельную «большую жизнь»;

Смятение перед будущим, подросток ищет смысл: «Если надо расти и двигаться вперед, то зачем?»;

Нежелание подчиняться «законам» в широком смысле слова, искушение «заигрывать» с запретами;

Невозможность найти себе друзей или, наоборот, поглощенность жизнью компании – чуть ли не до потери индивидуальности...

6. Когда же стоит обеспокоиться всерьез? Когда проблемы действительно серьезны или решение их слишком затягивается. Когда он замыкается в себе, когда у него нет ни друга, ни подруги, когда он полностью забросил учебу. Или ему ничего не хочется от жизни, он не строит никаких планов и, конечно, когда он нарушает закон. Также родители могут обеспокоиться, если ребенок ведет с ними затяжную войну по любому поводу: часто для него это способ уйти от настоящих проблем.

7. Что делать, если мы чувствуем приближение опасности? Посоветоваться с психологом, рассказать о своих опасениях и, если ребенок отказывается от помощи специалиста, хотя бы получить ее самим.

8. И наконец, перестанем заниматься самобичеванием! Никто из нас не идеален. Чтобы стать взрослыми, детям нужно от нас оторваться. Даже если мы и далеки от совершенства, значит, им повезло: если бы мы были совершенны, они никогда не смогли бы с нами расстаться...

Негромкий шум в прихожей, Ольга выглядывает из кухни и видит, как ее старший сын, сбросив кроссовки, удаляется по коридору. Здороваться бесполезно: он уже ушел и не услышит. Щелк: дверь в его комнату закрылась, из-за нее зазвучала громкая музыка...

Все это означает, что 15-летний Антон вернулся из школы, где провел большую часть дня. Ольга вздыхает: «И так каждый день. Играем в молчанку. Молчащие в Сиэтле... Надо же: за год вырос на 15 сантиметров и растерял 90% слов, которые когда-то знал! Если в течение дня мы слышим «Привет», «Ужин скоро?» и «Переключите на футбол», в доме праздник».

Впрочем, Ольге еще повезло: некоторые подростки не общаются с родителями по две-три недели... Возрастному психологу Галине Бурменской часто приходится слышать подобные истории.

«Подростки нагружены своими переживаниями, собственным бурным ростом, перестройками в организме. Сосредоточенный на себе и своих внутренних проблемах, ребенок отдаляется от родителей. Именно поэтому пара вопросов про ужин, телевизор или компьютер - это уже немало, особенно если за ними угадывается желание успокоить родителей, сообщить им, что все в порядке».

Почему так происходит?

Начиная с 12–13 лет подростки постепенно отдаляются от родителей: они предпочитают общение со сверстниками. Такая модель поведения возникла относительно недавно, как и само понятие «переходный возраст» - время перехода (зачастую трудного) из детства во взрослую жизнь.

«Конечно, конфликт поколений существовал всегда, - рассказывает Галина Бурменская. - Но жизнь все-таки была другой, от подростков требовалось больше совместных с родителями усилий: на них полагались в хозяйственных делах и в воспитании младших детей». За 1960–1970-е годы возникла отдельная подростковая и молодежная культура с ее главным атрибутом, рок-музыкой.

Замкнутость подростка - обратная сторона той бури, которая бушует у него внутри

«Музыка вытеснила слова: вместо отношений с родителями молодые люди стали выстраивать в первую очередь отношения со своим временем», - отмечает социолог Мишель Физ. К тому же груз домашних забот стал гораздо легче благодаря технике для дома, а потому реальной необходимости привлекать подростков к бытовой стороне жизни почти нет.

Мобильный телефон, телевизор, игровые приставки, компьютер с интернетом в комнате подростка «расширяют ров, отделяющий детей от родителей, - полагает Галина Бурменская. - Взрослые неизбежно теряют свой авторитет и значимость, зато сверстники с похожими проблемами, вопросами и интересами могут понять и разделить переживания друг друга».

Отвоевать право на личное пространство

Само по себе нежелание ребенка общаться с нами - еще не повод тревожиться. Замкнутость подростка - обратная сторона той бури, которая бушует у него внутри. Ему трудно назвать словами все то новое, что с ним происходит.

«Меняется тело, восприятие происходящего, подвергаются критике прошлые взгляды, наконец, он впервые серьезно влюбляется… Иногда ребенок так сосредоточен на проблеме, что просто не готов ее обсуждать. А может быть, он стесняется или боится, что выболтает то, что касается его одного», - поясняет Галина Бурменская.

Чтобы вырасти, выстроить себя, подростку нужна ширма, отделяющая его от родителей. За ней его нельзя разгадать, и тогда его «Я», недосягаемое для чужих мнений, сможет созреть, опираясь на собственный опыт, собственные решения и ошибки.

«Родители же хотят, чтобы подросток был прозрачен для них, непременно их слушался. Они не просто говорят с ним, а пытаются воздействовать, добиваться, критикуют... и удивляются, что общение не складывается, - говорит Галина Бурменская. - Когда взрослые объясняют в порыве собственной правоты, «как правильно» и «как надо», они вызывают ожесточенное сопротивление подростка, потому что лишают его жизни, ощущения самости.

В этом возрасте он многое начинает пробовать, испытывает массу неудобств, восторг и неуверенность… Но этот «полет» прерывается, когда мама с папой начинают «учить жить». Получается, что молчание в большинстве случаев - просто способ сосуществования, сохранения себя и отношений с окружающими».

Нет необходимости все время пытаться вникнуть в коллизии подростка, доставать из него информацию любой ценой

Речь - та область, где взрослый всегда сильнее: от родителей ребенок перенимает язык, в диалоге с ними учится говорить, от них хочет отделиться, используя словечки, принятые в его круге. Но мы-то хотим сохранить контакт со своим подрастающим сыном или дочерью. Как же лучше выстроить общение?

Кстати, Антон, сын Ольги, вовсе не считает себя молчуном «Неправда, что я не разговариваю с мамой, просто я не хочу говорить ей обо всем. А еще мне не нравится, когда наш разговор вдруг становится похожим на допрос, да еще и с обвинениями... Что мне остается? Только молчать - так проще избежать разборок. Но я прекрасно общаюсь с друзьями и даже с их родителями».

Это вполне естественно: «посторонний» взрослый не принимает его поступки (внешний вид, суждения) близко к сердцу, он более сдержан, деликатен, не осуждает и не требует откровенности… То есть не делает того, что так не нравится нашим детям.

Когда пора беспокоиться?

«Важно поддерживать хорошие отношения с друзьями сына или дочери, - уверена Галина Бурменская. - Если возникнет повод для беспокойства, вы сможете спросить у кого-то из них, что с ним (с ней) происходит…» Гораздо более тревожна ситуация, когда подросток перестает общаться даже с друзьями, отвергает то, что любил раньше…

Если это затягивается, может понадобиться помощь психолога. Как сказать об этом подростку? Так, чтобы не задеть его: предложите ребенку отправиться к нему самостоятельно («Ты уже взрослый и вполне справишься сам») или запишитесь на консультацию вместе, сказав ему, что вас беспокоит ваше взаимное отчуждение. К тому же взрослым тоже есть чему поучиться: например, навыкам активного слушания.

«Они незаменимы для повседневного успешного общения. Активно слушать означает «возвращать» собеседнику то, что он вам поведал, называя его чувство, - рассказывает психолог Юлия Гиппенрейтер в книге «Общаться с ребенком. Как?». - «Ты огорчен и рассержен», «Тебе не нравится ходить в школу», «Ты не хочешь дружить с теми, кто тебя обижает». Обозначив, что вы его слышите и не оставляете наедине с собственными переживаниями, вы даете ему возможность высказаться и найти собственное решение непростой ситуации».

Помолчать вместе

Пускай молчание подростков вполне естественно, но как быть родителям? Что поможет нам удержать связь с тем, кто ускользает от нас в молчание? Не стоит любой ценой искать именно вербального общения, иногда достаточно совместных занятий: «Я вижу, ты не хочешь сейчас говорить, - давай просто попьем кофе (сходим в кино, приготовим что-нибудь на ужин)».

Умение разговаривать друг с другом - это не просто умение произносить слова. Это умение по-особому организовать жизнь семьи: доверчиво, открыто, доброжелательно. Ведь в такой семье не только рассказывают, но и слушают.

Нет, мы уже не на первом месте. Сейчас им нужнее свобода, самостоятельность, разговоры со сверстниками

Неразговорчивый Антон признался, что ему нравится ездить с отцом по всяким делам и говорить о чем угодно, только не о личном… Можно вспомнить и другие семейные истории: 13-летняя Марина не любит делиться с матерью новостями, но с удовольствием смотрит с ней сериалы или усаживается рядом на кухне, когда та готовит ужин. 14-летние Илья и Лиза каждую неделю с радостью ходят с родителями в бассейн...

Значит, растущие дети по-прежнему в нас нуждаются? И да и нет. Да, для них очень важна уверенность в том, что родители их любят и всегда готовы прийти на помощь, если они о ней попросят. Нет, мы уже не на первом месте. Сейчас им нужнее свобода, самостоятельность, бесконечные (реальные и виртуальные) разговоры со сверстниками. А наша задача - балансировать на тонкой грани, интересуясь их жизнью, но не навязывая свои оценки. Прислушиваясь к их молчанию, которое говорит нам: «Отпустите меня, но не бросайте!» Не будем обольщаться: это легче сказать, чем сделать.

Книги на тему

«Общаться с ребенком. Как?» Юлия Гиппенрейтер, Астрель, 2010.
«Как говорить, чтобы подростки слушали, и как слушать, чтобы подростки говорили» Адель Фабер, Элейн Мазлиш, Эксмо, 2011.
«Педагогика для всех» Симон Соловейчик, Первое сентября, 2000.